МАРК ЛИСЯНСКИЙ (1913 – 1993)
ЗИМА В МОСКВЕ
Не пургой,
Не метелью злою
И не лютою синевой
Закружилась зима над землёю,
Зазвенела зима над Москвой.
Из высоких своих амбаров
Сыплет щедрой рукой добро –
Белоснежное серебро
На озябшие тротуары.
Я подумал: сама природа
В этот день вспоминает
Густой,
Ранний снег сорок первого года
Над Россией, от горя седой.
Безупречною белизною
На закате снега горят,
Но под белою пеленою
Созревает зелёный сад.
Вечер кажется птицею синей,
Талой звёздочкой на лице,
Непридуманной сказкою зимней
Со счастливой развязкой в конце.
Даже ночью
Людским ликованьем,
Звёздным полымем
Мир озарён,
Словно северное сиянье
На московский легло небосклон.
И струится на пешеходов,
На бульвары твои, Москва,
Свежий снег сорок пятого года
Добрым вестником торжества.
1945
НА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕМ КИЛОМЕТРЕ
На двадцать третьем километре
По Ленинградскому шоссе,
Где только вехи, только ветры
И нависающие ветви —
То в снежной пене, то в росе,
Стоят открыто перед всеми
У беспощадной той межи
Противотанковой системы
Окаменевшие ежи.
Они совсем недавно встали,
Направив брусья в облака,
Не на земле — на пьедестале,
И не на день, а на века.
Они стоят как перед немцем,
Как перед танком в том году,
Стоят с моим притихшим сердцем
В одном строю,
В одном ряду.
Здесь некий младший лейтенант,
Зарывший в землю свой талант,
Лежал в окопе перед боем,
Перед минированным полем.
А позади была столица,
А позади была Москва,
И он Москве шептал слова:
— Врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова!,.—
И он не знал, что станут песней,
Что станут клятвой те слова
И что назначит встречу здесь с ней,
С той самой песнею, Москва.
И на граните, на граните
Прочтёт он эти две строки
Его души, его руки,—
Вы только правильно поймите!
Его пронзят былые ветры,
Он тронет веточки в росе —
На двадцать третьем километре
По Ленинградскому шоссе.
ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ
Пылает днём и ночью пламя
И озаряет шар земной.
Не утихает наша память
О тех, кто был убит войной.
Не то что совестно бывает:
Вот мы живём, а их уж нет,
Огонь горит — не убывает,
Горит — не угасает свет.
Совсем не ради мысли праздной
Об этом речь свою веду.
Смерть на войне бывает разной —
Не на виду и на виду.
То вдруг в минуты перекура
Найдёт блиндажный твой уют,
То в поле сыщет пуля-дура,
То по своим иной раз бьют.
Встречали смерть в горящем танке,
Встречали с флагом на штыке,
И в обороне, и в атаке,
И на берлинском пятачке.
Я ощущал её всей кожей,
Всей шкурой… И поверьте мне:
Случайной смерти быть не может,
Когда живёшь ты на войне.
Смерть сдунет в три наката крышу..
Рванёт навылет, наповал…
Тому, кто ждал вестей, напишут,
Что воин смертью храбрых пал.
И это так! Он жил отважно
И не придёт домой с войны.
Но так могло случиться с каждым,
У нас пред ними нет вины.
Над их несбыточными снами,
Над нашей памятью живой
Пылает днём и ночью пламя
И озаряет шар земной.
Цитируется по: День Поэзии 1967, “Советский писатель”, Москва, 1967, 256 стр.