Песенная поэзия Великой Отечественной войны
Цитируется по: История русской советской поэзии 1941 – 1980. Ленинград, “Наука”, ЛО, 1984.
* * *
Большое место занимала в лирической и публицистической поэзии Великой Отечественной войны песня — в самых различных её разновидностях: наряду с лирическими песнями о любви, о разлуке, об ожидании встречи широко развивались песни маршевые, гимнические, произведения высокого гражданского звучания, а также шуточные, рождавшиеся в минуты затишья и краткого отдыха. Нередко песни создавались для какой-либо одной дивизии или полка; написанные в большинстве случаев самодеятельными авторами, они становились постоянной принадлежностью того или иного воинского соединения, и ими дорожили.
Потребность в песнях различного характера была на фронте (и в тылу военных лет) очень велика. Композиторы и поэты не могли не видеть, с какой настойчивостью искала себе выражения в задушевном напевном слове человеческая душа.
Как уже говорилось, тон песне задала любимая всем народом «Священная война» Вас. Лебедева-Кумача и А. Александрова.
Однако в первый год войны широко звучали и старые лирические песни довоенных лет, вплоть до сентиментального «Синего платочка», вскоре, однако, переделанного на военный лад для певицы К. Шульженко. Такие песни охотно пели в землянках под гармонь или гитару. Правда, их текст не всегда подходил к новой, фронтовой обстановке, но какую-то часть чувств и переживаний они всё-таки выражали, а главное напоминали о мирном, довоенном прошлом, где остались дом, счастье, любовь, семья. Магической силой воспоминаний и личных ассоциаций эти отзвучавшие и, казалось бы, уже сгоревшие на войне мелодии старых, «мирных» песен разом переносили человека в давно оставленный им далёкий домашний мир. Не случайно в одном из стихотворений, вспоминая довоенный «Синий платочек», М. Матусовский писал:
Пламя военных пожаров, небо военного дня,
Милая, глупая песня, что ж ты волнуешь меня?..(1)
Процесс переделки старых лирических песен на новый лад оказался исключительно интенсивным. (2)
Разумеется, многочисленные перелицовки свидетельствовали и об острейшей необходимости создания подлинно художественной военной песни, рождённой фронтовой действительностью. (3)
Серьёзность положения с военной песней усугублялась ещё и тем, что наряду с превосходными лирическими произведениями появлялось и немало песенок эстрадного характера, легковесных и даже пошлых. Подлинный глубинный оптимизм народной песни заменялся в них наигранным бодрячеством, а трагизм событий передавался в интонациях жестокого городского романса. «Фронт требует песни о больших человеческих чувствах, — писала «Правда», обеспокоенная возникновением подобных произведений. — В первую очередь песня должна отразить человеческие чувства, связанные с войной, с борьбой против ненавистного врага, с гневом и яростью против поработителей». (4) «Нужны героические песни, а не „песни боевого затишья”», — говорилось и в передовой статье газеты «Литература и искусство». (5)
Опыт подсказывал, что наиболее удачными произведениями в области военной лирики каждый раз оказывались те, в которых индивидуальное, подчас глубоко интимное чувство легко и естественно сопрягалось с большой всеохватывающей идеей, понятной и близкой воюющему советскому народу. Достаточно вспомнить хотя бы два стихотворения, обращённые к любимым, — упоминавшееся уже «Жди меня» К. Симонова и «Землянку» А. Суркова. Стихи и песни узкоутилитарного, очеркового характера, а также те, что не поднимались над скоропреходящей злобой дня, быстро выходили из народного обихода. Нужна была действительно лирика глубоких мыслей и чувств, широких пространств, душевного богатства и яркого гражданского темперамента.
Большой удачей в этом смысле были песни М. Исаковского «В прифронтовом лесу», «Крутится, вертится шар голубой…» и «Огонёк». Первая из них использует и подсказывает исполнителям движение и мелодию старинного вальса «Осенний сон», вторая — известный мотив городского романса, а третья озвучивалась с помощью известного перед войной танго «Стелла». Все три в значительной степени держатся на «гипнозе воспоминаний» и широкой возможности самых разнообразных личных ассоциаций.
И каждый думал и молчал
О чём-то дорогом… (7)
М. Исаковский как бы подхватил рождавшийся на фронтах мотив, лишённый ещё собственных слов и обращающийся к давно сказанным, и дал ему слова, присущие военному времени.
Песни посвящены любви, это ранние образцы любовной военной лирики периода Великой Отечественной войны. В сущности, в глубине их живёт «симоновская» тема ожидания, но окутанная дымкой лирического воспоминания, очень целомудренного и чистого. «Прямой язык страстей», (8) присущий циклу К. Симонова «С тобой и без тебя», совершенно несвойствен М. Исаковскому, который в этом отношении стоит ближе к С. Щипачеву, Н. Рыленкову, а отчасти и А. Суркову («Письма в далёкое», посвящённые С. Кревс). Вместе с тем при всей своей нежности, задумчивой грусти и даже вроде отрешённости, чему способствует и завораживающая вальсово-романсная основа этих песен, они на самом деле живут суровой стихией войны. Стихотворение «В прифронтовом лесу» лишь отчасти развивает тему вальса-воспоминания, затем оно мелодически и словесно ощутимо меняется, в него входят мужество и твёрдость.
Настал черёд, пришла пора, —
Идём, друзья, идём! —
За всё, чем жили мы вчера,
За всё, что завтра ждём;
…………………………….
Сыграй другую, гармонист,
Походную сыграй! (9)
«Крутится, вертится шар голубой…» —песня, написанная в период немецкого наступления на юге, когда короткий промежуток фронтового затишья окончился и начались новые кровопролитные бои, резко отличается и от «Огонька» и от «В прифронтовом лесу». По принятой у исследователей военной поэзии классификации её следует отнести к «песням мести», настолько она сумрачна и сурова. Мотив девичьего «огонька», уже хорошо знакомый фронтовикам, осмыслен здесь трагически: он погас — девушка или погибла, или в неволе. Неожиданной болью наполняется и сама мелодия: возникающая среди чёрных труб и чёрных птиц, она уже не вызывает лирических воспоминаний и ранит сердце глубокой безутешностью. Горе, однако, рождает чувство ненависти и гнева.
Песни М. Исаковского (среди них следует ещё отметить повествовательно-paспевную «Ой туманы мои, растуманы.. .» — муз. В. Захарова), А. Суркова («В землянке» — муз. К. Листова), Евг. Долматовского («Моя любимая»—муз. М. Блаптера, «Песня о Днепре» — муз. М. Фрадкина), С. Алымова («Провожала мать сыночка» — муз. К. Листова), А. Чуркина («Вечер на рейде» — муз. Вас. Соловьева-Седого) были прекрасными образцами военной песенной лирики.
Важно указать, что даже те из них, что носили подчеркнуто мажорный, подчас вальсово-романсный или даже шуточно-смешливый характер (например, некоторые песни А. Фатьянова), были вместе с тем глубоко пронизаны смыслом и музыкой войны. Из образно-мелодической системы большинства произведений встаёт образ советского «труженика войны». Минута задумчивой нежности или удалого веселья лишь подчёркивает силу духа и богатство переживаний.
На редкость удачной оказалась в этом отношении песня Л. Чуркина «Вечер на рейде». Написанная в 1941 г., она была положена на музыку Вас. Соловьевым-Седым в 1942-ом и приобрела большую популярность. Выразительная мелодия песни, сочетающая в себе традиционно-морскую романтическую грусть с мужеством и силой духа, пришлась по душе не только морякам, которым она была прежде всего адресована, но и самому широкому кругу исполнителей и слушателей. Исследователи справедливо отмечали, что при всей интимно-задушевной инструментовке основной мелодии песня держится па широких, общезначимых переживаниях. В основе её лежит распространённая во время войны тема прощанья, близкая и понятная каждому, но до А. Чуркина и Вас. Соловьева-Седого она ещё никем не разрабатывалась в таком пленительно-романтическом и просторном регистре.
Лучшие песни военных лет оказались народными в подлинном смысле этого слова. Поэты-песенники и композиторы стремились в своём творчестве к максимальной простоте и выразительности как слова, так и мелодии. Будучи сами в большинстве случаев фронтовиками, они хорошо знали вкусы и привычки солдатской аудитории. Потому-то и весёлая, искрящаяся шутка-прибаутка («Самовары-самопалы», «Вася-Василёк» С. Алымова), и любовный городской романс («Моя любимая» Евг. Долматовского), и крестьянская протяжная («Песня о фашистской неволе» М. Исаковского), и партизанская («Шумел сурово Брянский лес…» А. Софронова), — одним словом, все возможные мотивы и звучания фронтовой народной жизни находили своё выражение и в музыкально-поэтическом творчестве армейских работников искусства.
Стремление создать именно народную песню, такую,
… чтобы по всем баянам
Плыла, цвела, рвалась, текла рекой,
Из уст в уста летела безымянной,(10)
было и задачей и заветной мечтой любого поэта-фронтовика.
Широко развивалось в годы войны и самодеятельное песенное творчество. Бытовали и приобретали подчас широкую известность многочисленные партизанские песни, песни отдельных войсковых и армейских групп и соединений, лирические и шуточные, а также, как правило, безымянные песни неволи.
Иногда песни создавались большими коллективами — буквально по слову, по строчке. В таких случаях своего рода штабом по сочинению песни становилась та или иная дивизионная, армейская или фронтовая газета. Так, например, газета одного из участков Северо-Западного фронта «На врага», получив песенный текст от самодеятельного поэта Р. Александрова, писала, обращаясь к своим читателям: «Печатаемый сегодня текст — только первоначальный набросок песни. Теперь нужно коллективно дополнить и усовершенствовать этот текст. Редакция просит… бойцов прислать свои дополнения и поправки к тексту. Присылайте поправки к написанным уже четверостишиям, присылайте новые куплеты о боевых делах, о наших героях».(11) Созданная таким образом песня («Валдайские высоты») была положена на музыку композитором М. Ковалем и охотно исполнялась на фронте.
Создание песен коллективными усилиями, а также большой интерес вообще к стиху со стороны широкой солдатской аудитории свидетельствовали о силе и мужестве народного духа, о живой, неиссякаемой талантливости масс. «Суровые будни войны целиком поглощают время бойца, — писала газета Калининского фронта «Вперёд на врага!». — Но он всё же урывает минуту, чтобы выразить в стихах свои думы и чувства. В редакцию поступают десятки стихотворений». (12) Стихи некоторых солдат-поэтов — сержанта В. Тарбеева, мл. лейтенанта А. Кузьмина, старшины Е. Писаревского, мл. лейтенанта М. Останина, рядовых Ф. Орлова, Г. Отставных, Г. Кабанова, С. Белоусова, В. Смолькова и многих других были положены на музыку известными композиторами. Поистине, как говорила Ольга Берггольц, «только благородный народ… может воевать со стихами на устах, запёкшихся от зноя войны». (13)
Множество песен, созданных в годы Великой Отечественной войны, продолжает звучать и десятилетия спустя после победы. Как живая часть духовной культуры народа они перешли к внукам и правнукам солдат Великой войны.
______________________________________
(1) Матусовский М. Синий платочек. — За Родину: Газ. Сев.-Зап. фронта. 1942, 2 апр., № 92 (279).
(2) Вопрос о приспосабливании старых песенных текстов подробно освещён в монографии Л. Сохор «Русская советская песня» (JI., 1959), а также в работах: Фронтовой фольклор / Записи, вступ. статья и коммент. В. Крупянской. Под ред. и с предисл. проф. М. К. Азадовского. М., 1944; Туторов И. Борьба и творчество народных мстителей. Минск, 1949; Дымшица. Л. Народное творчество в годы Великой Отечественной войны (1941—1945). — В кн.: Очерки русского народно-поэтического творчества советской эпохи. Л., 1952, с. 354—427; Крупянская В. И., Минц С. И. Материалы по истории песни Великой Отечественной войны. Л., 1953. (Тр. Ин-та этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Новая сер., т. 19); Гудошников Я. И. Язык и стиль песен Великой Отечественной войны. Воронеж, 1959; Нестьев Н. Советская массовая песня. Л., 1946; Данилевич Л. Музыка на фронтах Великой Отечественной войны. Л., 1948, и др.
(4) См.: Литература и искусство, 1942, 1 мая, № 18.
(5) Правда, 1942, 10 апр.
(6) Передовая «Искусство — агитатор!» — Литература и искусство, 1942, 18 июля.
(7) Исаковский М. Соч.: В 2-х т. М., 1951, т. 2, с. 23.
(8) Симонов К. С тобой и без тебя: Тетрадь вторая. — Красная новь, 1942, № 1-2, с. 31.
(9) Исаковский М. Соч.: В 2-х т., т. 2, с. 24.
(10) Браун Н. Песня. — Октябрь, 1942, № 9, с. 114.
(11) Цит. по статье бат. комиссара Г. Куприянова: Так создаётся боевая песня. Замечательный почин красноармейской газеты «На врага». — За Родину: Газ. Сев.-Зап. фронта. 1942, 2 июля, № 183 (370).
(12) Полтуховский Григорий. Голос сердца. — Вперёд на врага! Газ. Калининского фронта. 1942, 11 сент., № 246 (384).
(13) Берггольц Ольга. Ленинградский опыт. — Октябрь, 1944, № 1—2, с. 151.