ВАЛЕНТИН БЕРЕСТОВ (01.04.1928 – 15.04.1998)
ГОРОДОК
О перекрёсток детства! В мир безбрежный,
В его простор, желанный, неизбежный,
На юг, на север, запад и восток
Идут дома… Мой санный и тележный,
Мой летом травяной, зимою снежный,
Мой деревянный, с виду безмятежный,
Садово-огородный городок.
1969
РОДНИК
Ключик, ключик, родничок,
Чистая волна.
Чей-то круглый кулачок
Звонко бьёт со дна.
Ключик, ключик, родничок,
Вечная волна,
Вечный мира новичок,
Вечная весна.
1967
ЗЕМЛЯНИЧНАЯ КАНАВА
1
В далёкий лес ребят орава
Давно с лукошками ушла,
А малышей ждала канава.
В ней тоже ягода была.
Берёшь с собой стакан гранёный
И пропадаешь с головой,
Счастливый, целеустремлённый,
В канаве этой луговой.
2
Человек идёт,
Ягоду берёт.
Белую,
Неспелую
Отправляет в рот;
Красную,
Прекрасную
Он в стакан кладёт.
3
Земля добра. Здесь нет различий
Меж тем, что взято и дано,
Между подарком и добычей.
Ура! Уже прикрыто дно.
Все ягоды раздашь, бывало.
Раздаришь всё, что принесли,
Как будто нам передавала
Канава доброту земли.
1969
КУПАНЬЕ
Схватили, разули,
Раздели тебя без стыда.
Ты брошен в корыто,
На темечко льётся вода.
Ты всё принимаешь,
От мыла глазёнки зажмуря,
И мамины руки
Играют тобою, как буря.
О, ужас и счастье
Таинственных этих минут,
Когда тебя в воду бросают,
И треплют, и мнут.
А ты хоть не знаешь
Причины и смысла событии,
Но веришь в добро,
Бултыхаясь в гремящем корыте.
1969
НОЧЬ УХОДИТ
Ночь уходит
На покой
И уводит
За собой
И сверчка,
И светляка,
И ночного мотылька.
Те, кто ночью залетали
К нам в раскрытое окно,
Трепетали,
Стрекотали,
Где-то спят давным-давно.
Пряча в складки
Запах сладкий,
Лепесток
За лепесток,
Сам себя укрыл украдкой
И уснул ночной цветок.
Залетает
Сыч в дупло.
Рассветает…
Рассвело.
1965
СНЕГОПАД
День настал.
И вдруг стемнело.
Свет зажгли.
Глядим в окно.
Снег ложится белый-белый.
Отчего же так темно?
I960
НА ПАЛОЧКЕ ВЕРХОМ
Я не на палке – на коне!
Высокий дух кипит во мне.
Забыты камни и рогатки.
Сверкают сабли в честной схватке!
С тех пор как сел я на коня,
Честь – вот что важно для меня.
Я перерос возню и драку.
Я – Рыцарь. Я скачу в атаку.
1969
РОЖОК
От пастушеского рожка
И раската пастушьей плети
На окраине городка
Приоткроют ресницы дети.
Ранний-ранний блеснёт рассвет,
И сомкнутся опять ресницы.
Но тебе через много лет
Это утро ещё приснится.
И разбудит тебя рожком
Тот напев, что и в самом деле
С колыбели тебе знаком
И живёт в тебе с колыбели.
1967
БОЛЬНИЧНЫЙ ДВОР
За белёным забором больницы
Георгины и розы цвели,
Распевали весёлые птицы
И жужжали большие шмели.
С мокрой клумбы, как запах лекарства,
Разносился цветов аромат.
Как хозяин волшебного царства,
Брёл больной, запахнувши халат.
И мечтал я вот так же одеться,
В сад явиться, пройтись по нему…
Человек не завидует в детстве
Разве только себе самому.
1969
ВОРОБУШКИ
О чём поют воробушки
В последний день зимы?
– Мы выжили!
– Мы дожили!
– Мы живы! Живы мы!
1969
У БАБУШКИ
Замирающие спицы.
Добрый взгляд из-под платка…
Но, любуясь Аустерлицем,
Я водил по половицам
Дутых пуговиц войска.
Шли полки. А на иконе
В занавешенном углу
Лебедями плыли кони
В позолоченную мглу.
1943
БРАТЬЯ
Дом
Ходуном!
Мать ужасом объята:
– Опять дерутся!
Брат идёт на брата,
И гонит нас во двор,
В толпу ребят.
Двор ходуном:
Встаёт за брата брат!
1968
ЯРМАРКА
Ах, ярмарка! Ряды телег
На вытоптанной травке.
Мороженого сладкий снег.
Палатки и прилавки.
Манящий писк «уйди-уйди».
Возы. Весы. Веселье.
Снимайся, в дудочку дуди,
Кати на карусели!
Простор в круженьи том живом
Гаданьям, слухам, толкам…
Была торговля торжеством.
Казался торг восторгом.
Пел под кувалдою металл,
Стучал кузнец, как дятел.
Я больше всех приобретал,
Хотя всех меньше тратил.
1969
ТЮРЯ
Мама ходит, брови хмуря,
Громко шепчет, учит роль.
Значит, нынче будет тюря:
Лук да масло, хлеб да соль.
Пол не мыт, цветок не полит,
Под плитой огонь погас.
И никто детей не школит,
Не воспитывает нас.
Артистической натуре
В день премьеры дела нет
До забот житейских. Тюря —
Вот наш праздничный обед.
Разбиваются стаканы,
Отбиваются от рук.
В миску воду льём из крана,
Хлеб крошим и режем лук.
А в глазах у мамы буря,
А в движеньях торжество.
Вот так тюря!
Что за тюря!
Нет вкуснее ничего!
1969
ПРИЯТНАЯ ВЕСТЬ
— Вез четверти шесть!
Без пятнадцати шесть!
Хотите услышать
Приятную весть?
— Так что же случилось
Без четверти шесть?
Какая такая
Приятная весть?
— А то, что я сам,
Понимаете, САМ
Умею часы
Узнавать по часам!
1967
КУДРИ
Итак, беру я ножницы,
Гребёнку и халат.
Сидит, как в парикмахерской,
Мой пятилетний брат.
И просит он все локоны
Остричь до одного,
Чтоб женщины в покое
Оставили его.
1969
СКРИП-СКРИП
Марине
Скрип-скрип…
Какой печальный звук!
Скрипит под ветром
Старый сук.
Скрип-скрип…
Вернулись из починки
И радостно скрипят
Ботинки.
Скрип-скрип…
Кузнечик!
А теперь
Скрип-скрип —
Рассохшаяся дверь.
Скрип-скрип!
И перья заскрипели,
А скрипки?
Скрипки вдруг запели.
Они бы рады
Поскрипеть,
Да надо,
Надо,
Надо петь!
1968
***
Мальчишки, выскочив из школ,
Швыряют в сторону портфели,
И каждый сам себе щегол,
Свои высвистывает трели.
И в птичьем гаме детворы
За лодочками из коры
Весна плывёт по всем ручьям,
Во все леса, во все дворы.
1944
ГОЛОС ОТЦА
Отец мой не свистел совсем,
Совсем не напевал.
Не то что я, не то что я,
Когда я с ним бывал.
Не в полный голос, просто так,
Не пел он ничего.
Все говорят, что голос был
У папы моего.
Певцом не стал: учил детей,
В трёх войнах воевал…
Он пел для мамы, для гостей.
Нет, он не напевал.
А что мы просто так поём —
Та-ра да ти-ри-ри,—
Наверное, звучало в нём,
Но где-то там, внутри.
Недаром у него была
Походка так легка,
Как будто музыка звала
Его издалека.
1968
НА РАССВЕТЕ
На рассвете, на рассвете
Лучший клёв у рыбака.
На рассвете, па рассвете
Лучший гриб у грибника.
На рассвете, на рассвете
Птичий звон
Со всех сторон.
На рассвете, на рассвете
У лентяя лучший сон.
1965
УДОЧКА
Гибкая палка,
Московская снасть.
Это рыбалка —
Отцовская страсть.
Сердца блаженный
И сладостный стук.
Чуткой антенной
Замер бамбук.
Смертная скука
Со стороны.
Светлая мука
У края волны.
Тяжесть грузила.
Игра поплавка.
Тяготы все уносила
Река.
1969
НА ПРУДУ
Старуха бельё полоскала,
Вальком колотила она.
И в берег мой шумно плескала,
Весь пруд обнимая, волна.
Качалась икра лягушачья,
Качались жуки-плавунцы,
И малый кораблик ребячий
Качнулся и отдал концы.
Играли в волне осокори
Своей отражённой листвой
Сто метров над уровнем моря
И тысячи вёрст до него.
1968
ЧТ0 ВСЕГО МИЛЕЕ
Что всего милее
Для тебя, мальчишка?
В хлебе – горбушка,
В капусте — кочерыжка,
В варенье — пенка,
А в школе — переменка.
1967
ГОЛОЛЕДИЦА
Не идётся
И не едется,
Потому что гололедица.
Но зато
Прекрасно падается.
Почему ж никто
Не радуется?
1909
ТРИ КОПЕЙКИ
Три копейки несу в кулаке,
Связан честным, торжественным словом
Продавщице в пуховом платке,
Продавщице в ларьке продуктовом.
Что случится, не знаю и сам,
Но ужасное что-то случится,
Если я не отдам,
Если я не отдам
Трёхкопеечный долг продавщице.
1970
ВЕЛОСИПЕДИСТ
Мчат колёса
По дороге.
Над дорогой
Мчатся ноги.
Это еду я
Бегом.
Это я бегу
Верхом.
1967
НОВАЯ ПЕСЕНКА
Бывало, в детстве песенку услышу
И не могу расстаться с ней никак,
— Всем надоем, залезу на чердак,
Стараясь не греметь, вползу на крышу,
С трубой, с антенной рядом постою
И раз пятнадцать песенку спою.
Как ветру, откровенью иль болезни,
Ей, песне, нужно всё заполонить,
Весь мир _ хотя б на миг — объединить.
Я – пленник песни
И посланник песни.
Я за неё готов гореть в огне
В тот сладкий миг, когда она во мне.
1969
ПЕТУХ
Шагает, как Наполеон,
Любимец мой — петух.
Мне зренье услаждает он
И услаждает слух.
Он любит бой, он любит власть,
Он грозен, как орёл.
И что герою лисья пасть
И кухонный котёл!
Отведать эти потроха
Мечтают все вокруг.
Но главный враг у петуха —
Другой такой петух!
1970
ПИЛОТЫ
Смеётся лётчик в шлеме
С газетного листа.
Вот это было время!
Вот это высота!
Счастливые пилоты,
Герои детских лет.
Рекорды. Перелёты.
Простых полетов нет.
1970
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Маленький, иду но городку,
Пятками босыми пыль толку.
Я великой страстью обуян:
Я люблю трудящихся всех стран.
И хочу, чтоб мир об этом знал,
И пою «Интернационал».
Вот сейчас бы встретить иностранца:
Итальянца, немца иль испанца,
Сжать бы руку правую в кулак
И над головой поднять вот так
И сказать «Рот Фронт!» или «Салют!»,
И они поймут меня… Поймут!
1969
ВОЕННАЯ ИГРА
Итак, я пал в сраженьи. Я убит.
Одно мгновенье армия скорбит,
И без меня в атаку мчатся кони.
Я — посторонний.
Я — потусторонний.
Подумать только, боевой приказ —
И тот не властен надо мной сейчас.
И, на меня не покосившись даже,
Ползёт у ног моих разведчик вражий,
Скользит змеёй, бесшумно, не дыша…
Я тень. Я — отлетевшая душа.
Как всё же нелегко душе героя
Таинственно парить над полем боя!
1968
ВЕНОК
Порой и мне случалось быть предметом
Немого обожанья и забот.
Младенчество. Лужайка ранним летом.
И девочка сидит, венки плетёт.
И возложив корону золотую
На стриженую голову мою,
Вся светится. А я не протестую.
Я сам себя кумиром сознаю.
Что ж, полюбуйтесь мною, коли надо.
Послушно исполняю роль царька
И ощущаю тяжесть и прохладу,
И свежесть, и торжественность венка.
1970
СЕМЕЙНАЯ ФОТОГРАФИЯ
Натягиваю новую матроску,
И поправляет бабушка причёску,
На папе брюки новые в полоску,
На маме ненадёванный жакет.
Братишка в настроении отличном,
Румян и пахнет мылом земляничным,
И ждёт за послушание конфет.
Торжественно выносим стулья в сад.
Фотограф наставляет аппарат.
Смех на устах. Волнение в груди.
Молчок. Щелчок. И – праздник позади.
1969
ОПУШКА
Как будто всё, что есть в бору,
Собралось на опушке:
Здесь и лучи, и тень в жару,
И пение кукушки,
Грибы находишь поутру,
Несёшь малину в кружке…
Но не сидится мне на пне
И не лежится на спине
Средь света и простора.
А что таится в тишине,
А что творится в глубине,
А что томится в полусне
Таинственного бора?
1957
ГЕРБАРИЙ
С удивленьем гляжу на гербарий:
Медуница с иваном-да-марьей,
Грустный ландыш с весёлою кашкой
И фиалка с высокой ромашкой,
Мать-и-мачеха с чертополохом
И подснежник с мышиным горохом
На одпой расцветали опушке
И не знали совсем друг о дружке.
КОСТИК
Александру Берестову
Кто помнит о Костике,
Нашем двоюродном брате,
О брате-солдате,
О нашей давнишней утрате?
Окончил он школу
И сразу погиб на войне.
Тебе он припомнился.
Мне он приснился во сне.
В семейных альбомах
Живёт он на карточке старой.
(Играть не играл он,
Но снят почему-то с гитарой.)
И что-то важнее,
Чем просто печаль и родство,
Связало всех нас,
Кто ещё не забыл про него.
1969
НЕБО ПЕРВЫХ ПЯТИЛЕТОК
Небо первых пятилеток
Без дождей и без туманов
Нынче в памяти встаёт.
В нём жужжанье авиеток,
Монопланов и бипланов,
Тихих планеров полёт.
Дирижабли, стратостаты
Им таинственно владели,-
К звёздам рвался разум наш,
И кружил мой змей хвостатый,
И сверкал моей модели
Стрекозиный фюзеляж.
1969
НА ЧУЖОЙ СТОРОНЕ
Хватило мальчишеских сил –
Я реку мою переплыл.
И вот я на том берегу!
Зубами стучу на бегу.
Вступаю в неведомый край…
Ракита. Корыто. Сарай. ”
Крапива. Горшки на плетне.
Один на чужой стороне!
1969
ЗРИТЕЛЬ
Пулемётчицу мама играла.
И у сына душа замирала:
До чего ж весела и смела
Пулемётчица эта была!
Мама, мамочка, вот ты какая!
Своего торжества не тая,
Всех соседей тряся и толкая,
Сын шептал: — Это мама моя!
А потом его мама играла
Дочку белого генерала.
До чего же труслива и зла
Генеральская дочка была…
Сын сквозь землю хотел провалиться,
Ведь позором покрыта семья.
А вокруг восхищённые лица:
— Не узнал? Это ж мама твоя!
1968
СВОЙ-ЧУЖОЙ
Вот город мой теперь. А вот мой дом.
Ведь насовсем со всем своим добром
Сюда мы переехали вчера.
Стою средь незнакомого двора.
Не знает пёс, что я хозяин тут.
И я не знаю, как его зовут.
Пойду пройдусь по улице моей…
Что за народ, что за дома на ней?
Сегодня всё неясно. Всё не так.
Никто не друг. Зато никто не враг.
Мальчишки. Тот пониже. Тот большой.
Я, братцы, здешний. Я вам не чужой.
Девчонка. Глупый бантик. Умный вид.
И с бантиком знакомство предстоит.
Вот угол. Завернуть? Или опять
По улице пройтись?
Как странно знать,
Что этот незнакомый город — мой,
И в незнакомый дом идти домой!
1968
СВЕТЛЯЧОК
У меня в руке мохнатый
Червячок.
Он везёт зеленоватый
Огонёк.
И зовут его ребята
Светлячок.
Так свети же ярче, маленький! Свети!
Жаль, что в детстве не пришлось тебя найти!
Я сказал бы: «Это мой
Светлячок»,
Я бы взял тебя домой,
Светлячок,
Положил бы я тебя в коробок
И уснуть бы я от радости не мог.
Потому ль я не нашёл тебя, что мать
Слишком вовремя укладывала спать?
Потому ли, что трусливым в детстве был
И по лесу вечерами не бродил?
Нет, бродил я всем волшебникам назло.
Очевидно, мне тогда не повезло.
…А потом пришёл пылающий июль.
Грохот взрывов. Блеск трассирующих пуль.
Покидая затемнённый
Городок,
Потянулись эшелоны
На восток.
Потерял я детство где-то на пути.
Так свети же ярче, маленький!
Свети!
1955
ЧАЙКИ
— Чайки, чайки!
Где ваш дом?
Чайки! Чайки!
Где ваш дом?
На земле?
На волне?
Или в синей вышине?
— Ну конечно, на земле!
На земле
Рождаемся.
— Ну конечно, на волне!
На волне
Качаемся.
– Ну конечно, в вышине!
В вышине
Летаем.
Вот где, вот где мы живем!
Вот где обитаем!
1965
ДВЕРЬ В ДЕТСКУЮ
А ну-ка, встань у двери! Рост померим.
Взбираются зарубки вверх по двери.
То не простая дверь. Ведёт она
В иную жизнь,
В иные времена.
1969
УРОК РИСОВАНИЯ
Учитель положил на стол морковку.
Раскрыл альбом прилежный ученик.
— Вон тот бочок в тени — дадим штриховку,
А этот на свету — положим блик.
Малыш трудился, не жалея сил,
Штриховку
На морковку
Наносил…
И всё ж явились рядышком с морковкой
Два зайца, пароход, солдат с винтовкой.
1969
ИСКУШЕНИЕ
К братишке на базаре
Цыганка подошла,
По волосам кудрявым
Рукою провела.
«Пойдёшь ли, кучерявенький,
В мой табор кочевой?»
А мне и не сказала
Цыганка ничего.
Гадалка недогадлива,
Наверное, была
И главного бродягу
С собой не позвала.
1970
ФАНТИКИ
Собирать я начал в восемь лет
Фантики – обёртки от конфет.
Полюбил я пёстрые картинки
И копил их, бережно храня.
И впервые поважней начинки
Сделались обёртки для меня.
Но богатство подлежит обмену,
А не то оно теряет цену.
Споры, уговоры, как на рынке…
– Что глядишь? Меняйся. То на то!
И важней начинки И картинки
Оказалось сам не знаю что.
1968
ДОКТОР ЛЕБЕДЕВ
К нам доктор Лебедев пришёл.
Он шляпу снял. Он сел за стол.
Не понимая ничего,
Мы с братом смотрим на него.
Он без халата.
Он с женой.
Он не спросил:
«А кто больной?»
Он просто гость.
Но странный гость,
Который видит нас
Насквозь!
1969
ДВОРИК
В цветы заползают тяжёлые пчелы.
Как пёрышко, тополь ушёл в высоту.
Какой-нибудь прутик, корзиночно голый,
Торчит, чуть заметный, а тоже в цвету.
И маки на плоских на глиняных крышах
Цветут, будто нету им места милей,
И смотрят, смеясь, из-под ног у мальчишек,
Как но небу реет и мечется змей.
1944
ХОДУЛИ
Несут меня ходули.
Кричат ребята: «Слазь!»
Боюсь, не упаду ли
С ходулей
Прямо в грязь.
И сразу позабудут,
Как важно я ходил.
Но долго помнить будут,
Куда я угодил!
1956
Цитируется по: Берестов Валентин Дмитриевич. Зимние звёзды. Стихи. Издательство “Детская литература”. Москва. 1970.