Яков Шведов
ОБРАЗ ФАТЬЯНОВА
День поэзии 1979. М., “Советский писатель”, 1979, 224. стр.
Алексей Фатьянов. Сейчас ему было бы всего лишь шестьдесят, но нельзя говорить в прошедшем времени о нём и его песнях. Жизнь Фатьянова продолжается в песнях, потому что в них так ощутима судьба рядового советского человека.
Мне всё нравилось в Алексее. Нравилась его стать, походка и даже бахвальство. Высокий ростом, широкоплечий, с румянцем «во всю щёчку до височка», как у доброго молодца из русской песни, он был аристократичен в самом лучшем понимании этого слова. Впервые я встретился с ним в серенький зимний день у подъезда Дома композиторов. Он стоял на ветру, широко распахнув полы нарядного пальто с большим и очень пышным бобровым воротником. И в это мгновение был похож на кустодиевского Шаляпина.
Осталась в памяти и встреча с Фатьяновым на праздновании годовщины Дня Победы — 9 мая 1946 года. В так называемом дубовом зале нашего Дома писателей были накрыты столы, от света хрустальных люстр в графинах синела водка, на бутылках с винами дрожали багряные и оранжевые пятна. В зале — не протолкнёшься. Алексей Сурков читает ещё не опубликованное стихотворение о собственном корреспонденте. Фронтовики долго аплодируют ему.
— А теперь, товарищи, послушайте меня! — кто-то громко говорит с антресолей.— Я написал сто песен. Сейчас в честь Дня Победы я спою сто первую.
На левой стороне антресолей все увидели розовощёкого Алексея Фатьянова. В зале наступила тишина. Фатьянов лукаво и молодо запел ещё никому не известную тогда песню о лётчиках, у которых «первым делом, первым делом самолёты, ну а девушки, а девушки потом».
Он допел свою сто первую до конца. Возбуждённый аплодисментами, спустился в зал и легко нашёл место за чьим-то столиком…
Как-то пришлось мне обедать вместе с Фатьяновым, Павлом Радимовым, Василием Сидоровым в нашей писательской столовой. Мы не спешили расходиться. Алексей оглядел нас троих так, будто не знал до этого, и несколько заносчиво сказал:
— Я написал новые стихи. Сейчас прочту. Слушайте. Начинаю! — И прочитал нам поэтическую миниатюру о начальнике станции, которого зовут… Катенькой.
— Хорошая может быть у тебя новая песня,— сказал Павел Радимов. Его поддержал и большой друг Алексея Фатьянова поэт Василий Сидоров. Я поспешил поздравить автора с удачей:
— Какая строка: «Краше нашей станции в мире не найдешь»! Пока ты живёшь на белом свете, всегда будут у нас новые песни, фатьяновки…
Алексей призадумался.
— Писал стихи — опять вышла песня. Когда будут стихи? Когда же?..
…В 1957 году поэтическая секция поручила Марку Лисянскому и мне срочно подготовить издание советских песен. Время шло к Международному молодёжному фестивалю в нашей столице. Все переговоры с издательством взял на себя Лев Ошанин. Быстро определили состав редколлегии, В неё вошли Лев Ошанин, композитор Анатолий Новиков, Алексей Фатьянов и Геннадий Коренев, в прошлом один из зачинателей советской военной поэзии.
За самый малый срок мы дружно подготовили содержание будущего сборника. И самым требовательным и строгим из редколлегии, к всеобщему удивлению стал Фатьянов. Он знал песни не только по названиям, но чувствовал душу каждой из них. Он писал авторам письма и просил, чтобы они как можно скорее прислали свои песни, время не терпит. А когда узнал, что в издание вошла лишь одна песня покойного Павла Шубина, то напомнил нам, что у этого хорошего русского поэта есть ещё песня о станичном подростке, просившем председателя-казака дать жеребёнка, которого вырастит и поедет служить в будённовскую конницу. Вместе с песней Шубина он принёс несколько песен Твардовского.
Все мы ещё раз приятно были удивлены фатьяновской работоспособностью, точностью его критических замечаний. Редколлегия вместе с нами, составителями, провела несколько рабочих заседаний на ошанинской квартире. И сборник вышел в срок, к началу фестиваля.
Подводя итоги, Лев Ошанин сказал:
— Мы часто говорим, какой должна быть в время советская песня, а Фатьянов вместо разговоров выдаёт одну песню за другой. И каждая из них по-своему замечательна. И этот беспечный с виду человек выходит на первое место и уже стал признанным мастером. Горюем, что нет песен о рабочих, а Фатьянов их уже написал, они прозвучали с экрана, и молодёжь полюбила его песни.
Он имел в виду фильм «Весна на Заречной Алексей Фатьянов знал, что многим его песням суждена долгая жизнь. Время подтвердило эту веру. Как-то знакомая мне и Фатьянову особа ради праздного любопытства спросила его, кого из советских поэтов он считает первым, кого вторым и третьим. И сей, озорно сверкнув глазами, сказал ей, что считал и будет считать первым поэтом нашей Родины Александра Твардовского, вторым — Михаила Исаковского, а третьим — он лукаво улыбнулся — безоговорочно себя.