Цитируется по: История русской советской поэзии 1941 – 1980. Ленинград, “Наука”, ЛО, 1984.
* * *
24 июня 1941 г. в газете «Известия» была опубликована песня Вас. Лебедева-Кумача «Священная война».
На следующий день композитор А. В. Александров написал к ней музыку.
Ещё через день она была исполнена Ансамблем песни и пляски Красной Армии на Белорусском вокзале Москвы при проводах бойцов на фронт.
Ни одно литературное произведение периода Великой Отечественной войны не обретало столь мгновенной и общенародной любви, как эта песня, родившаяся, можно сказать, в первые же минуты исторической битвы. Она сопровождала советский народ на всем протяжении его мужественного пути к победе.
А. В. Александров в статье «Как вошла в мою жизнь композитора Отечественная война» писал:
«…”Священная война” вошла в быт армии и всего народа как гимн мести и проклятия гитлеризму. Когда группа Краснознамённого ансамбля выступала на вокзалах и в других местах перед бойцами, идущими непосредственно на фронт, то эту песню всегда слушали стоя, с каким-то особым порывом, святым настроением и не только бойцы, но и мы — исполнители — нередко плакали». (1)
Советское радио все годы войны начинало свои передачи в 6 часов утра первыми тактами этой песни, ставшими музыкальными позывными воюющей страны.
Во многих документальных произведениях приводятся волнующие факты исключительного воздействия «Священной войны», неизменно вызывавшей прилив мужества и бесстрашия.
В воспоминаниях бывшего комбата партизанского полка Н. Москвина рассказывается, например, как в мае 1943 г. этот полк, действовавший на территории Белоруссии, захватил вокзал, в одном из помещений которого находился мощный радиоприёмник. «Настраивай па Москву, — бросил на ходу одному из партизан командир батальона. В это время гитлеровцы повели сумасшедшую контратаку, стремясь отбить помещение станции. Напряжённость боя всё возрастала. И вдруг среди ночи, освещённой пожаром, в суматоху боя ворвались мощные, потрясающие душу слова:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна —
Идёт война народная,
Священная война!
Трудно даже вообразить, как это было неожиданно и кстати. Мощный радиоприёмник разносил вдохновенные слова и звуки… Песня прорывалась в промежутках между разрывами гранат и
пулемётными очередями, её не в силах были заглушить крики врагов». (2)
Песня «Священная война» действительно, как пишет автор одной из статей, «стала эпохой». (3)
В чём же причина её исключительной популярности и значения?
Ответ на этот вопрос может отчасти объяснить некоторые важные и характерные особенности всей поэзии периода Великой Отечественной войны. По справедливому замечанию, эта песня заключала в себе в обобщённой форме «основную проблематику поэзии периода войны». (4)
Между тем ответ на этот вопрос не так прост. В статье «Три эмблемы» Ал. Михайлов говорит даже об известной загадочности, о «тайне» воздействия песни Вас. Лебедева-Кумача и А. В. Александрова, о том, что она «не поддаётся традиционному филологическому анализу». (5) «Обратите внимание на лексику, — пишет исследователь, …она почти целиком заимствована из газетной Публицистики военного времени («смертный бой», «фашистская орда», «проси, благородная», воина «народная», «священная»). Если судить по обычным эстетическим законам, то всё это никак не может способствовать созданию художественного произведения, способствовать популярности песни. Между тем необычайно эмоциональная реакция, которую вызывает „Священная война”, говорит как раз о художественном впечатлении». (6) Всё дело, очевидно, в том – приходит к выводу исследователь, — что «в основе песни заключена не обычная, другая эстетика, и именно по законам этой другой эстетики надо судить о „Священной войне”… Всё дело, видимо, в непосредственном воздействии этих слов на чувства в обстоятельствах, когда чувства наиболее обнажены… Слова эти падали на столь подготовленную эмоциональную почву, что достигали своей цели без дополнительных эстетических нюансов…» (7)
Да, действительно, песня носит ораторский, призывный, агитационный характер, отчасти и в самом деле родственный злободневной газетной публицистике, обычно скупой на изобразительные нюансы.
Наиглавнейшее место в песне занимают повелительные, в тоне приказа или клятвы, обращения к слушателю — к народу и стране: «Вставай, страна огромная…», «Дадим отпор душителям. ..», «Загоним пулю в лоб…» и т. д. Все эти обращения, рассчитанные на мгновенность понимания и отклика, состоят из двух-трёх слов — они, следовательно, плакатны. И если говорить об агитационности, плакатности многих произведений военных лет, и, в особенности, начального периода, то эта черта, в самом деле, впервые с такой последовательностью выразилась в песне «Священная война».
Интересно в этом отношении суждение Вас. Лебедева-Кумача относительно массовой политической песни. «Я считаю, — говорил он на совещании в Союзе писателей в 1944 г., — что если песня понесла в массы какой-то политический, нужный нам, народу, стране, государству лозунг — это колоссальное дело. Нужно учесть силу этого влияния и воздействия.
Должны быть всяческие песни. Но песни широкого народного звучания, несущие в себе большие лозунги, большие призывы, выражающие чаяния народа, предвосхищающие их, — это самое большое, что нам рисуется в песенном творчестве и что нам предстоит сделать по линии песен победы.
Надо подойти к созданию песни с трепетом сердечным, с горячей душой. Только так и можно создавать песни, потому что песня — это прежде всего взволнованная речь…» (8)
В этих словах содержится как бы косвенная характеристика песни «Священная война». Призывы и обращения, лозунги и приказы, из которых почти исключительно состоит поэтическая фразеология этого произведения, обращены к каждому в отдельности и ко всем вместе. Они в совокупности представляют собою поистине «взволнованную речь», исполненную «трепета сердечного» и выражающую «чаяния народа».
В своей песне Вас. Лебедев-Кумач использовал то, что было свойственно ему и раньше — ощущение внутренней силы советского народа, его исторического оптимизма, широты и просторов родной страны, страшных и опасных для врага уже одной своей могучей беспредельностью. В этом отношении «Священная война» есть прямое продолжение и довоенной «Песни о Родине» («Широка страна моя родная»), и «Песни о Волге», и некоторых других. Обращает на себя, например, внимание широкая эпичность всего произведения, достигаемая величаво-торжественным зачином «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…» и не менее торжественным, но одновременно и преисполненным лирической страсти («взволнованная речь») рефреном:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идёт война народная,
Священная война! (9)
Обращённость к народу с такой безусловной, несомневающейся верой в ответный отклик, — это ведь тоже общая черта советской поэзии, сказывавшаяся на всём протяжении войны —
и в лирических стихах, и в крупных поэмах, не говоря уж о жанрах, где подобную обращённость можно счесть и обязательной и традиционной. Нетрудно заметить также, что в песне Вас. Лебедева-Кумача, в её интонационной основе, глубоко почувствопанной А. В. Александровым, постоянно звучат, едва ли не выходя наружу, отзвуки революционных маршей и гимнов, чему, надо думать, содействует и заметная, вряд ли случайная, ориентация самой лексики на знакомые читателю (слушателю) словообороты и фразеологизмы, взятые из арсенала революционной поэзии. И эта сторона также неоднократно сказывалась в самых различных стихотворных произведениях военного времени: достаточно вспомнить хотя бы реминисценции революционных маршей и гимнов в поэме Николая Тихонова «Киров с нами», что было дополнительно подчёркнуто в одноименной оратории С. Мясковского, а также неоднократно выражалось и в творчестве многих других поэтов — у О. Берггольц, А. Прокофьева, А. Суркова, К. Симонова, М. Дудина, С. Орлова… Впрочем, трудно назвать поэта, который так или иначе не обращался бы к революционным традициям советской поэзии периода революции и гражданской войны.
В этом отношении песня «Священная война» действительно пророчески и точно предвосхитила если и не всю «проблематику войны», то основные краски, тональность и образность военного художественного слова, а главное —дух подлинной народности, монументальный образ массы, лаконизм взволнованной речи, открытую энергию публицистически острого слова, вдохновлённого несокрушимой верой в победу.
____________________________
(1) Цит. по кн.: Шилов А. А. В. Александров: Очерк жизни и деятельности. М.. 1955, с. 50.
(2) М о с к в и н Н. Партизанскими тропами. Цит. по статье: Ситковецкая Майя. Звучит как гимн. — В кн.: Когда пушки гремели. 1941—1945. М., 1073, с. 91.
(3) Ситковецкая Майя. Указ. соч., с. 92.
(4) История русской советской литературы. М., 1963, т. 2, с. 11.
(5) Михайлов Ал. Три эмблемы: Из заметок о поэзии военных лет. — Нош современник, 1977, № 5, с. 180.
(6) Там же.
(7) Там же.
(8) Цит. по кн.: Когда пушки гремели. 1941—1945, с. 89.
(9) Лебедев-Кумач Вас. Песни и стихотворения. М., 1960, с. 141.