Ксения Некрасова (1912—1958)
ПОД МОСКВОЙ
Сердитоглазые официантки,
роняя колкие слова,
подавали кушанья
на красно-жёлтых подносах
желающим пить и есть.
Ощущались медвежьи аппетиты
у сезонников за столом.
Большеруких
и груболицых.
Много ездили,
много видели,
города построили для людей,
барахла не нажили,
да ума прибавили.
Идут по жизни мужики,
одаряя встречных-поперечных
жемчугами русской речи
от щедрот немереной души.
Пил высокий, чернобровый,
плечи как сажень,
галстук новый,
пиджак новый,
при часах ремень.
А другой был ростом ниже,
но в кости широк
и, как всякий лесоруб,
красен на лицо.
На щеках — ветров ожог,
на висках — зимы налёт.
А старушка-выпивушка
у стола сидит
и умильно и сердечно
на друзей глядит.
В кружке с пивом у неё
огоньки горят.
А на беленьком платочке
пятаки лежат.
И на окнах занавески
вышиты руками —
белой ниткой по батисту
льдистыми цветами…
А кругом народ ядрёный
утверждает жизнь —
щи с бараниной хлебает,
смачно пивом запивает,
белым хлебом заедает.
Цитируется по: Москва лирическая. Антология одного стихотворения. М., “Моск. рабочий”, 1976. 496 стр. (Стр. 272 – 273)