Рубрика ‘О книгах’

Дочитала вчера воспоминания Людмилы Штерн о Бродском: “Бродский: Ося, Иосиф, Joseph”. Книга крайне приятная – очень хороший слог, прекрасный русский язык и очень хорошая энергетика. Правда, о Бродском в книге рассказывается на вторых-третьих планах, и на мой взгляд логичнее было бы другое название, отражающее суть книги, ибо Людмила Штерн скорее пишет о ленинградцах-шестидесятниках, о своей неординарной семье, об истории эмиграции, об удивительных нью-йорских жителях русского происхождения, об объединявших их событиях и ещё о многом другом. И Бродский – лишь один из героев этого увлекательного повествования.

Книга яркая. В ней много юмора, много неравнодушия к тем людям, о которых Людмила Штерн написала, есть доля горчины – автор честно пишет о случавшихся размолвках и конфликтах с Бродским. Что понравилось – автор, признавая гениальность поэта, его избранность, его уникальность, всё же не ставит его на недосягаемый пьедестал, напротив, очень многими воспоминаниями и байками подчёркивает то, что лауреату Нобелевской премии было не чуждо ничто человеческое. Где-то с иронией, где-то с дружеской теплотой, где-то с лёгким осуждением Людмила Штерн рассказывает о разных поступках Бродского, о его реакциях на события, на поступки друзей. Неизменно с уважением и восхищением автор рассказывает о безграничной готовности Бродского помогать окружающим его людям – близким и не очень. С горечью Людмила Штерн рассказывает, как Бродский не спешил лечить своё больное сердце, как друзья пытались добиться хотя бы того, чтобы он бросил курить. Трогательно цитирует надписи на сборниках различным людям – Барышникову, Найману, Штернам, и припоминает многие шутливые стихотворные поздравления, с которыми Бродский неизменно являлся на торжества к друзьям и приятелям.

комментарии(0)    читать далее

Долматовский Е. А. Интерстих. — М.: Мол. гвардия, 1982. 75 000 экз.

Аннотация: В сборнике «Интерстих» лирика Евгения Долматовского представлена произведениями, широко охватывающими события, происходящие на земном шаре. Глазами советского человека увидены Испания, Греция, Португалия; поэт говорит о борьбе вьетнамского народа за свою независимость. Поэмы «Руки Гевары», «Чили в сердце», «Побег» посвящены освободительному движению народов Латинской Америки. Цикл стихов «Дома» и поэма «Письма сына» возвращают нас к волнениям и событиям жизни нашей Родины, но и в них звучит интернациональная тема.

комментарии(0)    читать далее

М. Л. Гаспаров. Русский стих начала XX века в комментариях

Издательство: Фортуна Лимитед, 2001 г.
Твёрдый переплет, 288 стр.
Тираж: 5000 экз.
Формат: 60×90/16 (~145х217 мм)

Давно собиралась написать хотя бы несколько слов об этой книге, однажды найденной мной в необъятных пространствах интернет-магазина Ozon.ru. Сегодня наконец-таки сделаю это. Кратенько и по сути, ибо для качественной рецензии у меня пока знаний не хватает.

В силу постоянной нехватки знаний в области стихосложения, ощутимого недостатка теоретической базы приходится постоянно искать издания, способные расширить мои горизонты. В один из дежурных поисков, я и наткнулась впервые на книги Михаила Леоновича Гаспарова. Собственно, меня привлекло название книги – “М. Л. Гаспаров. Русский стих начала XX века в комментариях” и небольшая аннотация к ней: “Своеобразная антология экспериментального русского стиха глубокого знатока русской поэзии М. Л. Гаспарова содержит ценнейший стиховедческий материал, который откроет читателю много неизведанного. Композиция книги: от “стихотворений в прозе” к верлибру, или “свободному стиху”, от ритмической и рифмованной прозы к белому и полурифмованному стиху и т.д., включение ритмики, метрики, строфики – помогает созданию стройной стиховедческой картины. Книгу завершают предельно сжатые, оригинальные справки об авторах”.

Книга на самом деле оправдала мои ожидания. Хорошее, довольно качественное издание в твёрдом переплёте, оформленное просто и со вкусом, разве что странички тонковаты и просвечивают напечатанное на обратной стороне. Но этот недостаток полностью компенсируется содержанием. Нет ощущения, что читаешь скучный учебник по стиховедению, совсем нет. Есть ощущение, что слушаешь увлекательные лекции очень хорошего, много знающего преподавателя. Не только много знающего, но и способного увлечь за собой в предмет – увлечь с головой. Книга написана прекрасным русским языком, какой сейчас уже редко где встречается. Читатель вовлекается автором в диалог – ему задаются вопросы на проверку связи и осмысление, и сам ход повествования больше похож на беседу – не заумную, изобилующую терминами, а беседу на равных. Термины, если и употребляются, то сразу же и поясняются в максимально доступной форме – даже неподготовленный читатель чувствует себя комфортно внутри этой книги.

комментарии(0)    читать далее

Эльдар РЯЗАНОВ

За последние двенадцать лет, я поставил несколько фильмов — «Ирония судьбы», «Служебный роман», «Гараж», «О бедном гусаре замолвите слово», «Вокзал для двоих», «Жестокий романс», «Забытая мелодия для флейты», «Дорогая Елена Сергеевна». Я упомянул о них лишь потому, что в этот же период параллельно с многочисленными и разнообразными занятиями и обязанностями существовало что-то вроде внутреннего монолога или, если хотите, стихотворного дневника. В стихах фиксировалось то, что не находило себе места, – да и не могло найти, в сценариях и фильмах. Кинематографу подвластно всё, он может передавать любые оттенки и ньюансы движения человеческой души. Однако кинорежиссёр создаёт произведение с помощью писателя, актёров, оператора, художника, композитора. Любой фильм — своеобразный сплав дарований всех этих индивидуальностей.

Наверное, мучительное желание высказаться о личном, только моём, стремление поделиться чем-то заветным, жажда исповеди и побудили меня к стихотворству. Исповедь, я думаю, — то, к чему властно тяготеет каждый вид искусства. В этом смысле поэзия наиболее интимна. В искренности правдивости чувств, обнажении тайников души, умении заглянуть в человеческие глубины— наверное, суть поэзии.

Эта книжечка — мой первый сборник стихов. Если читателю покажется, что книжка местами чересчур грустна, то пусть он вспомнит, что жизнерадостные и весёлые свойства своей натуры я тратил в это же самое время на создание комедий для кино и театра, и в тех жанрах, очевидно, подрастратил свой смеховой запас. Если читателю покажется, что книжка местами носит чересчур личный характер, то пусть он вспомнит, что гражданские взгляды и общественный темперамент были отданы мной в этот же отрезок времени кинематографу,телевидению, театру, публицистике.

Эльдар Александрович Рязанов – член Союза писателей СССР.

Цитируется по: Эльдар Александрович Рязанов. Внутренний монолог. Стихи. Издательство «Правда». Библиотека «Огонёк». 1988.

комментарии(0)    читать далее

Седой хлеб. Война и блокада глазами поэтов-фронтовиков

Эта книга, как и многие другие, куплена всего за несколько рублей в магазине “Старой книги”. С тех пор она всегда на самой ближайшей книжной полке, всегда под рукой… И ценность её для меня велика. И сегодня, в годовщину начала блокады Ленинграда, мне хочется поделиться этим драгоценным приобретением.

“Эта книга — сплав стихов и фотографий, объединённых одной болью: все они — документы Великой Отечественной войны. А название «Седой хлеб» — память о неимоверно тяжких днях вражеской осады. Именно тогда слово «хлеб» стало для ленинградцев святыней. Поседел же он, наверное, вместе с блокадниками. Его выбелила безжалостная зима 1941/42 года с пятью снижениями суточного пайка, вплоть до 250 граммов на рабочую карточку и по 125 граммов — на все остальные.

Уже в мирные дни, в юбилейную годовщину победы, ленинградские пекари решили испечь несколько мемориальных буханок по рецепту блокадной поры. По нынешним временам легче сотворить самый изысканный торт, чем собрать все компоненты для выпечки хлеба, которому не было цены, — к небольшому количеству ржаной, овсяной, ячменной, соевой, кукурузной, солодовой муки добавляли целлюлозу, хлопковые, конопляные, льняные жмыхи, дроблёную хвою, мельничную пыль, рисовую лузгу, отсевы отрубей, вытряску из мешков. А металлические формы, чтобы буханки не прилипали, нередко смазывались соляркой. Тяжёлые, чёрные, горькие кирпичи.

«Седой хлеб» — это правда о времени, когда авторы книги, едва выйдя из мальчишеского возраста, шагнули в войну. Каждый помещенный здесь снимок добыт с боем, каждая строчка сполна оплачена частицей жизни. И не столь уж важно, что фотография — искусство моментальное, а поэзия вызревает долго: в её основе тоже — глубоко пережитые мгновения, остановленные памятью. Стихи и фотографии, собранные вместе, воспринимаются как коллективный дневник товарищей по истории, комсомольцев первого послеоктябрьского поколения”.

ПАМЯТЬ

Г. Гоппе

От памяти некуда деться,
Но память с годами добрей.
Она и блокадное детство
Старается сделать светлей.
Ей вспомнить подробнее надо
Не бомб нарастающий свист —
Таран над Таврическим садом,
Фашиста, летящего вниз.
И чудо блокадного лета
Представить во весь разворот:
Не солнцем — руками согрета,
Картошка на клумбах цветёт.
Наполнены сказочным хрустом,
Как яркие лампы видны,
Сознательно крупной капусты
На Невском проспекте кочны.
Законам, для нас неизвестным,
Она неизменно верна,
И чёрному в памяти — тесно,
А радостям — воля дана.

комментарии(1)    читать далее