Степан Смоляков. Стихи

Стихи были написаны Степаном Смоляковым в 1916 — 1968 годы.

Цитируется по: Смоляков Степан. Избранное. Хабаровск, Кн. изд., 1976. — 112 с.

с. 50 — 60

* * *

Покрыты первых заморозков пылью,
Бессонной стражей высятся стога.
По влажным берегам, через луга,
Легли с полей дороги изобилья.
Над россыпью речного серебра —
Бензинный запах, приторный и тонкий.
Встречая утро, грузные трёхтонки
Полны зерном, ревут у переправ.

Земля моя! Недаром ты цвела!
Каких щедрот ты нам не припасла!
Всю ночь, покуда звёзды не погаснут,
Идут возы — и нет конца богатству,
Везут зерно — и нет ему числа.
И, как венец осеннему добру,
В колхозной кладовой янтарной глыбой
Густеет мёд… И засыпают рыбы,
В лесных бочагах выметав икру.

О осень, осень заморозков синих!
Ты с каждым днём мне кажешься милей —
В тетеревином шорохе полей
В посеребренных шапках тополей,
В седой листве на зябнувших осинах,
В прощальных криках косяков гусиных
Под небесами Родины моей!

Смешные птицы! — их пугает лёд,
Они на юг направили полёт.
Они потом в ошибке разберутся:
Они опять, когда весна придёт,
В покинутые заводи вернутся.

1948 г.

Следопыт

О дальних странствиях мечтая,
Я сердцем вспыхивал, когда,
Над синим лесом пролетая,
За горы падала звезда.
И в школе, мудрым книгам внемля,
Я детской завистью сгорал
К тому, кто сказочные земли
В таёжных далях открывал!

С тех пор прошло годов немало.
Проверив мужество в боях,
Немало нас перебывало
В чужих, неведомых краях,
Но милый край, где рос и выpoс,
Откуда начал свой поход —
О нём ни разу не забылось
Среди лишений и невзгод.

Опять я — путник неустанный.
Опять — суров и славен путь:
На свой таёжный полустaнок
Настало время завернуть.
Я встречу шум дождей внезапных,
Озёрa, дымные с утра,
Знакомый с детства нежный запах
Густых кустарников и трав.

Я выйду тихого зарёю,
Места знакомые найду,
В сырую землю зёрна скрою
У древних кедров на виду.
Пускай они взойдут и зреют,
Как добрый знак моих трудов,
Под уссурийским солнцем греясь
От первоцвета до плодов

Потом в тайге непроходимой
Я скроюсь, поиски любя,
Ещё немало, край родимый,
Мне надо сделать для тебя,
Чтоб там, где руды в изобильи
Заводы искрились в ночи,
Чтобы сильней в горах забили
Золотоносные ключи!

Пускай не раз долиной дикой
Дожди весенние пройдут,
Травой весёлою — гвоздикой
Лесные тропы порастут, —
Но я пройду сквозь грозы-ливни
К истокам бурных рек, туда,
Где в неизведанной долине —
Отборный уголь и руда!

Когда ж вернусь с большой добычей
От вековых приморских скал,
Скажу, как требует обычай,
Какие клады отыскал.
Геолог карту пятилетки
Пополнит новым рудником
И, уходя опять в разведку,
Меня возьмёт проводником!

Остров Чкалова

С рожденья научившись понимать
Твой добрый нрав, то ласковый, то строгий,
Не раз стоял я на твоём пороге,
У этих волн, моя Отчизна-мать!

Я с трепетом вдыхал твои ветра
В заливе Счастья, сумрачном когда-то,
Где крест над прахом русского солдата
Стоит почти со времени Петра.

Здесь пролегали тропы удальцов,
Здесь вёлся счет лишеньям и победам…
Теперь вас не узнать, дороги дедов,
Как не узнать и вас, пути отцов!

Чем был когда-то дикий остров Удд,
Укрытый между скалами и морем?
Теперь, привычно с океаном споря,
Здесь тральщики на промысел идут.

Здесь новый комбинат на берегу,
Гудком его разбужены отроги.
Здесь — кораблям привычные дороги
К Шантарам, на Совгавань, на Оху.

Над морем, где поют о Невельском,
Бессмертным знаком нашей доброй славы
Под небо шпиль вознёсся величавый,
Иссеченный ветрами и песком.

Здесь Чкалов был. Здесь гордый самолёт
Взмывал под это северное небо.
И в этом каждый видел, где б он ни был,
Всей нашей Родины орлиный взлёт.

Цвети же, остров, Родине под стать.
Красуйся, шпиль, над линией прибоя!
Пусть школьники идут к тебе гурьбою
Советскую историю читать!

1950 г.

На посту

Когда под ночной темнотою
На пост пограничник встаёт,
Он там, за туманной чертою,
Дороги свои узнаёт.

Теперь для него заграница —
Не мгла неизвестных миров:
Там след незабытый хранится
От наших солдатских костров.

1950 — 1952 г.

В дозоре

Ночью кедры шепчутся со звездами,
Тишина и глушь… А где-то там —
Доллары отсчитаны и розданы —
Резиденты едут по местам.

Вот уж корабли плывут под тучами…
Как мне знать, в какой каюте он,
Купленный и тщательно обученный,
Неизвестной армии шпион?

Я другое знаю: рано, поздно ли
Грудь его нащупает свинец.
Он давно — раскрытый и опознанный,
К цели не добравшийся мертвец!

Мне видна отсюда, как положено,
Каждая пристрелянная пядь.
Здесь граница Родины проложена
Не за тем, чтоб мир разъединять,

Но врагу пытаться не советую:
Здесь ему заказаны пути.
Никому тропинкою вот этою
С помыслом недобрым не пройти.

Где ты там крадёшься привидeнием,
Тенью замирая в камышах?
Первый шаг твой по моим владениям
Это твой последний в жизни шаг.

Вспышкою короткой освещается
Чуткий предрассветный краснотал…
Посланный назад не возвращается —
Зря хозяин доллары считал!

1950-1952 г.

Тишина

Такая тишь вокруг, что даже
Ты различаешь сердца стук.
Здесь даже клёны, как на страже,
Ка часовые на посту.

И птичий свист в прибрежной пойме,
И рыбьи всплески на реке —
Всегда здесь кажутся спокойней,
Чем от границы вдалеке.

Когда, полночной мглой одеты,
Замрут посты у сонных вод, —
Ты вспомнишь с гордостью, что где-то
Сейчас вовсю шумит завод,

Что там и ночью нет запрету
Раздольной песне от души…
И счастлив ты, что песню эту
Ты оградил в своей тиши.

И грусть твоя о дальнем доме
Так необычна и светла…
Чем тише полночь на кордоне —
Тем громче Родины дела!

1951 г.

Кукушка

У корпусов, залитых светом, —
Тайга без края, без границ.
Оттуда льётся с тихим ветром
Передрассветный говор птиц.
Часок, другой — и от опушки,
Чуть скрытой утренним дымком,
Вдруг донесётся звон кукушки,
Он так нам близок и знаком!

Мы здесь вставали первым цехом,
Дорогу мужеству открыв.
Отсюда первым гулким эхом
В хребты откатывался взрыв.

Но на пути — при всём старанье —
Нам лес преградою вставал.
О нём напев кукушки ранней
Уже с утра напоминал.
И мы, признаться, были рады,
Когда в один вечерний час
Отжала лента автострады
Тайгу с кукушкою от нас!

Нам не до птичьих было трелей —
Звени, насвистывай, кричи!
Тогда мы с завистью смотрели
На рельсы, краны, тягачи.
И пусть он был немного узок,
Тот путь наш, временный пока,
Звучал нам лучшею из музык
Задорный крик паровика.

И веселей скала кололась,
И мягче резался металл,
Когда такой «кукушки» голос
С утра бригаду поднимал.

Теперь с трудом узнаешь место,
Где начинался город наш:
Леса строительного треста,
Больница, фабрика, гараж…
Когда-то дикая опушка
В тенистый парк обращена…
Добро пожаловать, кукушка!
Ты очень городу нужна!
Мы птичьих песен не забыли,
Свой город строя и любя,
Мы просто занятыми были —
Звени, мы слушаем тебя!

1951 г.

В музее нового города

Когда пятилетье справлял городок,
В одном из домишек
В порядке
Сложили мы карту, пилу, молоток
И первые наши палатки.
И, как ветеран этой улицы, он
Был нами тогда под музей отведён.

Стоял он, бревенчатый, возле реки
Свидетелем первых дерзаний…
Но как-то к нему подошли пареньки —
Строители каменных зданий.
В рекордные сроки руками друзей
С Кубани, с Амура и Зеи
Построен был новый, просторный музей,
А старый… поставлен в музее.

Двадцатилетье… Оркестры гремят.
Расцвеченным парком культуры
К музею
Весёлых, нарядных ребят
Ведут слесаря,, штукатуры.
— Смотрите, друзья, — говорит детворе
Отец, над макетами стоя. —
Вот — это вот — память о первой поре:
Стояло тогда на лесном пустыре
Такое жилище простое…

Я слушал и думал:
К какой высоте
В стране моей тружeник поднят,
Коль даже недавние будни и те
Историей стали сегодня!

1951 г.

Яблоня на севере

Укутанная в рыхлые снега,
Как в белый мех, укрытая по брови,
Стоишь ты молчалива и строга,
Подружек южных проще и суровей.

Из мест далёких и привольных — ты
Не гость, не добровольная беглянка:
Ты здесь работник —
На тебе кухлянка
И северные добрые унты.

Как все здесь ходят, так и ты шагай,
Чем дальше юг,
Тем мы с тобой нужнее.
Подружки, что ж… Они ведь понежнее,
Они потом приедут в этот край!

1951 г.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Стихи, русская поэзия, советская поэзия, биографии поэтов
Добавить комментарий