Георгий Иванов (1894-1958)

Георгий Иванов (1894-1958)

Цитируется по: День поэзии 1988. Москва:Сборник. – М., “Советский писатель”, 1988, 192 стр.

Георгий Иванов связан прежде всего с городом на Неве и с поэзией «серебряного века». По воспоминаниям современников, это был типичный представитель петербургской богемы, едва ли не еженощно просиживавший в артистическом подвале «Бродячая собака» – «невероятно красивый, гладкий, будто майоликовый». Ему посвящали стихи И. Северянин, О. Мандельштам, А. Ахматова. Имя его несколько раз упомянуто в «Дневниках» Блока. Лидер акмеизма Н. Гумилёв, сблизившись с Ивановым, ценил его как поэта, умело владеющего словом.

Всегда тщательно прописанные стихи Иванова тех лет схожи с романтическими пейзажами или театральным действом в манере художников «Мира искусств».

– Какой хороший поэт Георгий Иванов, – обмолвился однажды К. Чуковский, – но послал бы ему господь бог простое человеческое горе, авось бы в его поэзии почувствовалась и душа!..

Критик как в воду глядел.

В 1922 году вместе с женой, поэтессой Ириной Одоевцевой, Иванов выехал из России «в свадебное путешествие», которое обернулось эмиграцией. В Париже с ним произошло второе рождение: поэт осознал, чего он лишился.

На чужбине растаял холодок эстетизма в стихах Иванова, они наполнились живой болью потери Родины. О доле поэта-эмигранта он скажет вполне определённо:

Как обидно – чудным даром,
Божьим даром обладать,
Зная, что растратишь даром
Золотую благодать.

И не только зря растратишь,
Жемчуг свиньям раздаря,
Но ещё к нему доплатишь
Жизнь, погубленную зря.

В «Посмертном дневнике» Иванов выразил заветное желание: «Вернуться в Россию – стихами». И оно осуществилось.

Георгий Иванов – мастер лирической формы, лучшие его стихи достойны того, чтобы их знали соотечественники. Они задевают отчаянием, гневом, иронией, привлекают удивительной пластичностью изобразительных средств. Горький урок судьбы поэта глубоко поучителен и, как всякое большое несчастье, вызывает отклик сочувствия.

Михаил Шаповалов

* * *

Пожалейте меня, сир!
Я давно позабыл мир,
Я скитаюсь двенадцать лет,
У меня ничего нет!
«Для того, чтоб таких жалеть,
У меня хорошая плеть,
У меня молоток-гвоздь
Прямо в кость, дорогой гость».

* * *

Чёрная кровь из открытых жил.
И ангел, как птица, крылья сложил…

Это было на слабом весеннем льду
В девятьсот двадцатом году.

Дай мне руку, иначе я упаду –
Так скользко на этом льду.

Над широкой Невой догорал закат,
Цепенели дворцы, чернели мосты.

Это было тысячу лет назад,
Так далеко, что забыла ты.

* * *

О высок, весна, твой синий терем,
Твой душистый клевер полевой.
О далёк твой путь за звёздами на север,
Снежный ветер, белый веер твой.

Вьётся голубок, Надежда улетает.
Катится клубок… О, как земля мала.
О, глубок твой снег и никогда не тает,
Слишком мало на земле тепла.

* * *

Мёртвый проснётся в могиле,
Чёрная давит доска.
Что это? Что это? – Или
И воскресенье тоска?

И воскресенье унынье?
Скучное дело – домой.
… Тянет Волынью, полынью,
Тянет сумой и тюрьмой.

И над соломой избёнок,
Сквозь косогоры и лес
Жалобно плачет ребёнок,
Тот, что сегодня воскрес.

* * *

Восточные поэты пели
Хвалу цветам и именам,
Догадываясь еле-еле
О том, что недоступно нам.

И эта смутная догадка,
Полу-мечта, полу-хвала,
Вся разукрашенная сладко,
Тем ядовитее была.

Сияла ночь Омар Хайяму,
Свистал персидский соловей,
И розы заплетали яму,
Могильных полную червей.

Быть может, высшая надменность:
То развлекаться, то скучать,
Сквозь пальцы видеть современность,
О самом главном – промолчать.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Стихи, русская поэзия, советская поэзия, биографии поэтов
Добавить комментарий