ПОЛИКСЕНА СЕРГЕЕВНА СОЛОВЬЁВА (ALLEGRO)
(1867—1924)
Из СБОРНИКА «ИНЕЙ» (1905)
ПЕТЕРБУРГ
Город туманов и снов
Встаёт предо мною
С громадой неясною
Тяжких домов,
С цепью дворцов,
Отражённых холодной Невою.
Жизнь торопливо бредёт
Здесь к цели незримой…
Я узнаю тебя с прежней тоской,
Город больной,
Неласковый город любимый!
Ты меня мучишь, как сон,
Вопросом несмелым…
Ночь, но мерцает зарей небосклон…
Ты весь побеждён
Сумраком белым.
К НОЧИ
Вечер сумрачен и страшен,
Ночь беззвёздная близка.
Как уступы тяжких башен,
Взгромоздились облака.
Гулок моря шум усталый…
Там, над сизою горой,
Словно кровью тёмно-алой,
Воздух зыблется сырой.
Всё слышней во мраке зорком
Чьи-то вздохи и слова;
Дыбом встала над пригорком
В страхе чёрная трава.
Я иду прибрежьем голым,
Светлый отдых так далёк,
Леденит стопы тяжёлым,
Мёртвым холодом песок.
И к померкнувшим долинам
Неотвязно, вслед за мной,
С тихим шорохом змеиным
Ужас крадется ночной.
* * *
Чем печальней и чем безнадёжнее
Одиночества тусклые дни,
Тем всё ярче забытое прежнее
Зажигает в тумане огни.
Позади, сквозь сиянье вечернее,
Мне пройдённую видно межу.
Всё спокойней и всё легковернее
Я на будущий путь свой гляжу.
Оттого сердцем, жизнию раненным,
Мне умерших мгновений не жаль,
Что в былом, как в стекле затуманенном,
Отразилась грядущая даль.
В ТУМАНЕ
Люди в тумане все смутно мелькают и тают.
Туман разлился над землёю.
Чёрный кустарник унылые ветви склоняет,
Прощаясь с умершей листвою.
Люди усталые, взором к земле приникая,
Неясную ищут дорогу,
А над туманами ангелы, крылья вздымая,
С молитвой возносятся к Богу.
И в вышине, недоступной для робкого взора,
Как воины дальнего стана,
Лики пророков и стройные главы собора
Сияют над морем тумана.
* * *
Помнишь, мы над тихою рекою
В ранний час шли детскою четой,
Я — с моею огненной тоскою,
Ты — с твоею белою мечтой.
И везде, где взор мой замедлялся,
И везде, куда глядела ты,
Мир, огнём сверкая, загорался,
Вырастали белые цветы.
Люди шли, рождались, умирали,
Их пути нам были далеки,
Мы, склонясь над берегом, внимали
Тихим сказкам медленной реки.
Если тьма дышала над рекою,
Мы боролись с злою темнотой:
Я — моею огненной тоскою,
Ты — с твоею белою мечтой.
И теперь, когда проходят годы,
Узкий путь к закату нас ведёт,
Где нас ждут немеркнущие своды,
Где нам вечность песнь свою поёт.
Мы, как встарь, идём рука с рукою
Для людей непонятой четой:
Я — с моею огненной тоскою,
Ты — с твоею белою мечтой.
* * *
Снежным облаком летели
Бледноликие метели
Из полночных стран.
И вздымался, и качался,
И со стоном рассыпался
Снежный ураган.
Но довольно пела вьюга…
Весть весны на север с юга
Льётся всё смелей,
Дни светлы и необъятны,
И душе влюблённой внятны
Крики журавлей.
* * *
Незаметно в окно заглянула луна,
И, бросая холодный таинственный свет,
Вновь на тёмном полу начертила она
На забытый вопрос непонятный ответ.
Я хочу разобрать этот бледный узор,
Непонятные знаки прочесть я хочу, —
Чтоб огонь не привлёк мой тоскующий взор,
Нагоревшую я задуваю свечу.
Встали тени кругом, шевельнулись толпой
Все неясные чувства, мгновения, сны,
И я вновь им невольно внимаю с тоской,
Отдаваясь таинственной власти луны.