Кирилл Ковальджи
Высокий диалог (часть вторая)
Часть первая: https://poezosfera.ru/?p=3756
* * *
Боль промыла глаза,
и ничтожное стало ничтожным,
и по-старому жить невозможно,
если только дожить до утра…
Боль промыла глаза
и незримое вдруг обнаружила,
и единственный смысл проступил,
как в тумане гора,
и обрушился дом,
ветром выдуло всякую шушеру
и мишуру,
и в степи пустой —
человек нагой,
а заря над горой
остра…
Отступается боль,
и мгновенье прощается с вечностью,
и секунды затикали,
и чириканье птиц со двора —
всё вернулось к себе,
вещь опять облекается вещностью,
и кровать нерушима,
и шерсть одеяла добра.
Отступается боль —
можно снова привычному радоваться,
и возможно опять
за дела свои браться с утра,
улыбаться друзьям
и порою спокойно оглядываться
на окно, где стоит
За надёжным туманом
гора.
* * *
Ночь упрямо заводит пластинку,
От неё — ни покоя, ни сна:
Ничего до конца не постигну,
Не узнаю, не выпью до дна.
Сожаленье томит всё сильнее,
Но заветные сети не рви —
Лучше слепо любить Дульсинею,
Чем всю правду узнать о любви.
И познание тоже — не догма.
Есть во всём заповедный порог.
Лучше сладко печалиться:
мог бы! —
Чем узнать, что нарушить не мог.
Коли так — то собраться бы с духом
И признать благодать рубежа…
По ночам между плотью и духом
Просвещённая бьётся душа.
ЗОДЧИЙ
Зодчий был неказист и рассеян,
невелик пред величьем дворца…
Удивляются ротозеи,
что творение выше творца.
Невдомёк им, что чувствует зодчий:
пробегает по коже мороз —
накануне
бессонной ночью
он творенье своё
перерос.
СЛЕД
Да или нет говорю —
и меняется что-то вокруг,
человека я другом назвал —
и он вырос вдруг,
и крепче стало пожатие рук;
врага я назвал подлецом —
он запомнит меня навсегда,
как помнит холод вода,
принимая законченный образ льда.
Без меня —
дни не те и не те вечера,
я целовал женщину —
и она не такая уже, как вчера,
я нарисовал небо —
и оно не такое уже, как везде,
все будут видеть небо таким,
как на моём холсте,
шёпот леса я записал на нотном листе,
и всякий отныне в шёпоте леса
слышит песню с нотной бумаги,
я наделил смыслом
бессмысленный знак —
и всякий отныне видит смысл в этом знаке.
Я в землю уйду,
когда настанет пора,
и она не будет такая уже, как вчера,
и если сотрёт мой след на песке
неустанное море, по всему
побережью скользя, —
след всё-таки был,
а это стереть нельзя.
* * *
Что утверждают дерева?
На старом дереве листва
Так молода, как и на том
Соседнем, самом молодом.
У всех, пока любовь жива,
Под солнцем равные права.
Душа, как в первый день, нова,
Пока рождаются слова.
Простая правда такова.
* * *
Внезапно кончается лето,
хотя ещё солнце в глаза
и светится белая лента
прибоя, и вся бирюза
ведёт себя великолепно.
Внезапно кончается лето
за два с половиной часа.
Приснилось, наверное, это —
и море, и тридцать в тени.
Проснулся — проверка билета,
табло, застегните ремни.
Сплеча отсекается лето.
У всех пассажиров плащи
уже наготове. В Москве-то
промозглая хмарь и дожди…
Сказать бы мне вслед за спортсменом,
соседом, сосущим лимон:
хвала скоростям современным,
прыжкам из сезона в сезон!
Но в сердце тревога и смута,
как будто измена кому-то,
когда обрывается круто
и лето, и песня, и сон.
ПАМЯТЬ
В том царстве, где всё не впервые,
где новости все не новы,
иначе живут, чем живые,
и мёртвые там не мертвы.
Смыкаются годы с годами,
и ливень по ливню сечёт…
Как Цезарь стареющий, память
теряет владениям счёт.
Движенье всегда без движенья
томительной правит страной,
и только игра светотени
меняется вместе со мной.
Держава, где так надоело,
что все направленья — назад.
Часы не стучат. И без тела
Там бродит душа наугад.
К тому, что меня обступило,
нельзя повернуться спиной,
и всё, что немило и мило,
не хочет погибнуть со мной.
* * *
В прах превращусь. Но я-то не из праха
Был сотворён. Душа — не из огня…
Мне кажется, что смерть — всего лишь плаха,
Где отсекают тело от меня.
В живую пряжу солнечная пряха
Вплела мой луч. Живую связь храня,
Я вижу свет. Комок любви и страха,
Любая дура-птаха мне родня.
Вся твердь земная — смерть. Металл и камень.
А я из тех, кто наделён глазами,
В которые Вселенная течёт,
Чтоб стать живой, чтоб выйти из горнила
Глазастой… Твердь меня не породила,
Но как смириться, что меня сожрёт?
* * *
Моя звезда меня ведёт,
пока не упадёт.
Я глазами держу
эту капельку красную
на оси мирового колодца,
я всем зрением
чувствую связь ненапрасную:
отвернусь — оборвётся
и в лопатку мою угодит
искрой малой,
слева выступит на груди
каплей алой…
МАКС ВОЛОШИН
Не ради почести и денег,
а потому, что был — поэт
и всех собратьев современник
в той области, где тленья нет,
на берегу, на точке крайней
старел, писал и рисовал,
был в буднях будничным, но втайне
бок о бок с вечностью стоял.
И женщине и государству
заполучить его сполна
не удалось из-за пространства,
в котором солнце и луна.
Других не хуже и не лучше,
он потому и был поэт,
что мог он рыбою летучей
пересекать границу сред.
СОНЕТ
Прошло почти два года с того чистого понедельника…
И. Бунин
Несбывшегося не перебороть.
Ещё ты жив, седого снега пленник…
Он был однажды — чистый понедельник,
да не судил узнать его господь.
Есть тайный дух и явственная плоть.
День миновал. Ты музыки изменник.
Ты князем был, теперь ты старый мельник,
ты ворон, вор, отрезанный ломоть.
Что будет дальше? Музыка, без звука,
пруд без русалки, тетива без лука,
несбывшегося медленная месть.
И в книге той, где все пути и сроки,
тебе предуготовленные строки
зачёркнуты — вовек их не прочесть.
* * *
Когда до учебных пособий
докатишься в славе своей,
окажешься в мире подобий и
выйдешь на свет без теней.
От жизни останутся даты,
вопросы получат ответ,
стихи обратятся в цитаты,
лицо превратится в портрет.
Побудь же у славы в отгуле,
поспорь со своею судьбой,
пока тебе рот не заткнули
строкой, сочинённой тобой.
* * *
Ты белкой в России была,
доверчиво-дикой была ты,
была ты ручной и крылатой,
крылатой, не зная крыла,
летела в лесные палаты,
где рдели сквозные закаты
и молча сгорали дотла.
Пушистый комочек тепла,
ты жалась во мраке дупла,
когда сентябри моросили,
не знала ни бедствий России,
ни боли сознанья, ни зла.
Я помню, что было когда-то:
жила, не была виновата,
за что и откуда расплата,
зачем с пепелища заката
летит золотая зола?
Россия, Россия, Россия…
Постой, раздвигается мгла.
Я сна не увижу красивей,
чем тот, когда где-то в России
ты белкой лесною была.
Откуда удары набата,
чья это беда и утрата,
по ком это — колокола?
По веткам горящим бежала,
сквозь пламя — живая стрела…
В глазах твоих отблеск пожара,
неведомой боли игла.
НАИВНАЯ РЕПЛИКА
Вы говорите:
энергия
не исчезает, хоть и растрачивается,
просто формой другой
оборачивается.
Вы говорите:
облако, лужица,
пламя, дым, прошлогодний снег,
пропадая, опять обнаруживаются,
стоит только напасть на след.
Вы говорите:
закон сохранения
касается и нашего тела,
не исчезающего после захоронения —
тела, когда душа отлетела…
Впрочем, стоп! Изо всех энергий
лишь сознанье, как призрак некий,—
утверждаете вы,— на лету
превращается в пустоту!
Где же логика, люди сведущие,—
прах пребудет, исчезнет дух?
Не оскорбляйте чувства неверующих,
не говорите глупости вслух!
ГОЛОГРАФИЯ
Стеклянный куб. Он лицами облеплен.
Размыты рты, приплюснуты носы:
Там двое извиваются, как стебли,
Качаются прекрасные весы.
Тела отборной молодой красы
Лежат устало, взоры их ослепли…
Сеанс. В определённые часы.
А реквием и скорбен и серебрян.
Волшебники Парижа и Нью-Йорка
Сменили соблазнительно и горько
Хрустальный кубок на стеклянный куб.
Вокруг щемящей тайны двух влюблённых
Теперь скользят по стёклам миллионы
Носов приплюснутых, размытых губ.
СЕЯТЕЛЬ
Бродит слепой сеятель,
по ночам семена бросает:
со всего размаха налево,
со всего размаха направо.
И из тех, что упали на землю,
вырастают живые люди,
а из тех, что упали на камни,
вырастают каменные боги.
На рассвете живые люди
поклоняются каменным идолам,
а днём разбивают их вдребезги
и, взявшись за руки, пляшут.
Но в полночь выходит сеятель,
опять семена бросает:
со всего размаха налево,
со всего размаха направо…
ГОЛУБЬ ГОРОДСКОЙ
Между дышащей угаром
мостовою и толпой
по бордюру тротуара
ходит голубь городской,
ходит голубь городской
тупо, словно заводной,
и глаза его стеклятся
деловитою, тоской.
Он на крошки, на окурок
смотрит косо, как придурок,
он не видит и не слышит
ни колёс, ни каблуков,
перегаром пыльным дышит,
существует будь здоров.
Я, спешащий на автобус,
так на голубя гляжу,
как господь на этот глобус,
где, как голубь, я хожу
на краю судьбины ломкой,
ах, по лезвию, по кромке,
по черте, по рубежу…
* * *
Люди делятся
на мужчин и женщин,
на белых и чёрных,
на военных и штатских,
на друзей и врагов,
на мудрецов и тупиц,
на начальников и подчинённых,
на молчальников и проповедников,
на бездельников и мастеров,
на именитых и безымянных,
на трезвых и пьяных,
на водителей и пешеходов,
на властителей и бродяг,
на зрителей и небожителей,
на любовников и супругов,
на родителей и детей,
на носителей разных идей…
Люди сами и кем-то делятся,
иногда это правильно делается,
но от меченого песка!
вдруг такая тоска,
что немедленно хочется лично
из отдельных песчинок,
из праха
сотворить человека
вторично.
* * *
К слову «женщина» —
отклик: «божественна»
и дрожащее эхо:
«желание»,
рикошетом звучит:
«жена»,
а прислушаться:
«женственность — жертвенность»,
вечный колокол:
«женщина — жизнь».
* * *
Я своими руками хочу развести
друг от друга подальше
саблю и горло,
пулю и сердце,
топор и тополь,
пламя и знамя,
любовь и кровь,—
постойте, не смейте
притягиваться
и рифмоваться!
БАЛЛАДА О ДОМЕ
Как я жил? Я строил дом
на песке. Волна смывала,
только в детстве — горя мало,
если можно всё сначала
и неважно, что потом…
Шёл по жизни с другом рядом,
с женщиной встречался взглядом,
оставался с ней вдвоём,—
занят был одним обрядом:
возводил незримо дом.
— Непоэты строят дом,
а поэт рождён бездомным,
одержимым, неуёмным,
жить он призван под огромным,
под вселенским колпаком… :
— Но война повинна в том,
что всю жизнь я строил дом.
Шла война стальным парадом
по садам и по оградам,
двери высадив прикладом,
сапогами, кулаком.
Что я мог? Я строил дом.
Спорил с холодом, огнём,
снегопадом, бурей, градом,
смертью, голодом, разладом,
одиночеством и адом:
что б ни делал — строил дом,
чтобы дети жили в нём,
чтобы женскою улыбкой
он светился день за днём…
Стены дома в жизни зыбкой
я удерживал с трудом.
Хороши снаружи стены,
изнутри — нехороши,
и чреваты чувством плена
одомашненной души.
Парадоксы — аксиома,
это женщине знакомо,
той, что за и против дома,
что бунтует и в тоске
молча делает проломы
в стенах и на потолке,
а ещё — взрослеют дети
и мечтают на рассвете
дом покинуть налегке…
Я любим и ты любима,
злые ветры дуют мимо,
но душа неизъяснима,
все мы строим на песке…
Я меняюсь вместе с домом,
он просвечен окоёмом,
мировым ночным объёмом –
дом висит на волоске,
он спасётся — невесомым,
рухнет, если — на замке.
Я хожу теперь по краю,
ничего теперь не знаю,
но перед любым судом
буду прав. Я строил дом.
ОТРЫВОК
…Люди любят возмущаться
то соседом, то женой,
То соседнею страной.
Вождь любил распоряжаться
этой склонностью дурной.
Долго вождь невозмутимый
возмущаться нас учил:
без огня, мол, нету дыма…
Сколько дыма напустил!
Дым дурманящий и горький
до сих пор нам ест глаза,
до сих пор спирает горло —
закрывать окно нельзя.
НА ПЕРЕВАЛЕ
Только взглядом
в три четверти жизни длиной
мир увидишь как таковой,
и не кадры отдельные — цельную съёмку,
где теперь превратилось в давно —
непрерывно от предка к потомку
на глазах моих делалось это кино.
Содержание жизни и форму
постигая достаточно долго,
я, пожалуй, выполнил норму
основного житейского долга.
Что сказать вам, идущие следом?
Окончательный вывод неведом,
кроме вкуса полыни и мёда.
Я стою на пороге смущённый
запоздалым чувством свободы,
чувством ветра, весны зелёной,
удивлённый, как в первые годы.
Детской веры своей не откину,
не отрину и опыт прозренья…
Созерцающий видит картину,
созидающий видит творенье.
СОДЕРЖАНИЕ
Следы ………………………………….3
Перед разлукой ………………………….3
Личное счастье …………………………4
Баллада о любви………………………….5
Чудо-69…………………………………6
«Нет каналов на Марсе…»…………………7
Музей восковых фигур …………………….8
Высокий диалог ………………………… 9
Тихой ночью…………………………….10
«Весь мир говорит о России…» …………. 11
«Мне чудится, что под землей…» …………11
Потребители ……………………………12
«Почерствело мое поколение…»……………12
Умная песенка…………………………..13
«Убедить невозможно ее…» ………………14
«С какой силой…» ……………………..14
«Ты правдой считаешь отлив…»……………14
Мастер времени………………………….15
«Это просто стихи ни о чем…» …………..15
«Совсем закружили дела…»……………….16
Моя знакомая……………………………16
Охотник………………………………..16
«Боль промыла глаза…»………………….17
«Ночь упрямо заводит пластинку…» ……….18
Зодчий…………………………………18
След…………………………………..18
«Что утверждают дерева?..»……………….19
«Внезапно кончается лето…»……………..20
Память…………;……………………..20
«В Прах превращусь…»…………………..21
«Я глазами держу…»…………………….21
Макс Волошин……………………………22
Сонет …………………………………22
«Когда до учебных пособий…»…………….23
«Ты белкой в России была…»……………..23
Наивная реплика…………………………24
Голография……………………………..25
Сеятель………………………………..25
Голубь городской………………………..26
«Люди делятся…»……………………….26
«К слову «женщина»…»…………………..27
«Я своими руками…»…………………….27
Баллада о доме………………………….28
Отрывок………………………………..29
На перевале…………………………….30
Цитируется по: Кирилл Владимирович КОВАЛЬДЖИ. ВЫСОКИЙ ДИАЛОГ. Стихи. Москва. Изд-во “Правда”. 1988