Инна Кашежева (р. 1944 – 2002)
Цитируется по: День поэзии. 1987. Москва: Сборник. -М.: «Советский писатель», 1987, 224 стр.
* * *
Когда до предела сужена
щель бытия твоего,
ищешь на полке Пушкина,
Пушкина! Только его.
Он раздвигает муку
до горизонта мечты,
он пожимает руку,
он говорит на «ты».
Сам истекает кровью,
но шутит — а он умел!
Каждый его любовью,
как оспой, переболел.
По Невскому и по Мойке
ведёт греховодный бог.
Ах, эти наши помолвки
на тысячу с лишним строк!
Черты становятся резче…
По льду бессмертья скользя.
около Чёрной речки
скажет: «Сюда нельзя».
Так больно, как не бывает
ни от какой из ран.
Его опять убивает
тупой завитой баран.
А он говорит: «Ну, что ты?
Всё ещё впереди.
Эти кровавые соты
ты пополнять погоди!»
Как сигарета, затушена
боль о тёмную тьму.
…У Пушкина не было Пушкина.
Как тяжко было ему!
* * *
Ещё с времён Икара
рядом, как известно,
и блеск венца, и кара,
и снег вершин, и бездна.
Рождают звук единый
от веку и по сей день
и камнепад — лавиной,
и горсть земли последней.
Беда — пролог успеха,
не может быть иначе.
Зубастый клоун смеха
ещё ликует в плаче.
И шрам всего — зарубка
на сердцевине сердца.
А бытия скорлупка —
как темечко младенца.
Не стёрлась позолота
с известных истин старых.
И вечен дух полёта
в поверженных Икарах.
* * *
Испытывал самолёты
на прочность.
— А если каприз погоды?
А если оплошность?
А если?..—
Но ты с улыбкой:
— Если бы да кабы! —
Солнечный, звёздный, зыбкий
мир вставал на дыбы.
Как во время обвала
в далёких наших горах,
то падало, то взлетало
небо в твоих глазах.
С восторгом, с тревогой, с болью
один ты справлялся как?
Небо — наш друг с тобою,
мамин заклятый враг.
Опять заломлены руки,
халатик сползает с плеч…
Небо — предвестник разлуки,
небо — глашатай встреч.
Расшатывай тайну бездны,
будь ко всему готов.
Давно уже стали тесны
тебе одежды богов.
Суровые веки сжаты,
холоден добрый рот…
Всё длится тот миг, когда ты
в последний ушёл полёт.
Но в небо взмывают песни
твоей и моей судьбы.
Вновь слышу, хоть небо тресни,
на каждое своё «…если…» —
«…если бы да кабы!».