ВЛАДИМИР АЛЕКСЕЕВ (1925—1981)
В архиве Владимира Павловича Алексеева много неопубликованных стихотворений, сатирических и лирических. Во многих лирических стихах отражается его жизнь, его отношение к жизни, светлая вера в добро.
Когда началась Великая Отечественная война, Володе едва исполнилось шестнадцать лет, он окончил восемь классов. Вместе со своими одноклассниками он пошёл в военкомат и стал проситься на фронт. Никого из них, конечно, не взяли… Володя стал работать на фабрике имени Урицкого. Трудные годы блокады он провёл в Ленинграде, на родном Васильевском острове. Трудовой фронт, тяжёлая дистрофия, больницы, гибель отца на фронте — всё выпало на его плечи. Но он никогда не терял радостного ощущения жизни, оптимизма, не покидало его обострённое чувство товарищества и дружбы.
В январе 1943 года его мобилизовали в Советскую Армию, направили в училище, но вся группа, в которой он учился, подала рапорт с просьбой направить на фронт.
Владимир Алексеев воевал на Ленинградском фронте, был связистом, комсоргом роты. Под Нарвой его тяжело ранили. Несколько месяцев пролежал в госпиталях, весной 1945 года вернулся в Ленинград инвалидом второй группы. Поступил в театральную студию, был рабочим сцены в ТЮЗе, заканчивал среднее образование в вечерней школе. Потом открылись раны, он долго лечился и после выздоровления поступил в Ленинградский университет имени Жданова, с отличием окончил отделение журналистики филологического факультета, несколько лет работал в многотиражной газете Балтийского завода.
Всю жизнь он писал стихи. Выпустил несколько книг для взрослых и детей, много работал для радио и телевидения, был руководителем поэтической секции и членом художественного совета в «Боевом карандаше».
Архив Владимира Павловича ещё не разобран. В нём много материалов, свидетельствующих о времени, в котором активно жил и работал поэт, о его поколении, вынесшем на своих плечах всю тяжесть войны и блокады. Подборка, с которой познакомится читатель, это малая часть того, что осталось после безвременной смерти поэта Владимира Алексеева.
Т. Гайко
МЕЛЬНИЦЫ ДОН КИХОТА
Почти четыре сотни лет
глумится весь подлунный свет
над старым Дон Кихотом
и над его походом.
Идальго чушь порою нёс,
дань чудесам отдав всерьёз,
и чарам, и заклятьям.
Обычный атеросклероз,
по нынешним понятьям.
Что делать! Сельский эскулап
шестнадцатого века
с ножом и с тазиком был слаб
в борьбе за человека!..
На гребне всех безумств своих
больной старик Кехано
сразился с шайкой ветряных
зловредных великанов.
Копьё сломалось, как назло.
На сотни лет не повезло.
Который год, который год
неутомимый Дон Кихот,
мечтатель и романтик,
идёт в осмеянный поход
на верном Росинанте.
В который раз
в борьбе со злом
он смело скачет напролом
и вновь копьё ломает.
Лежит под мельничным крылом
и землю
обнимает…
А утром,
только освежит
беднягу сон-умелец,
уже в седле,
уже кружит,
как проклятый,у мельниц.
И с прямотой испанца
заявит Санчо Панса:
«Ведь это мельницы, сеньор!..»
Но Дон Кихот ответит:
«Вздор!
Раздвинь кусты!
Что видишь ты?..»
— «Пустынную дорогу!
И мельницы, ей-богу!..»
— «А возле мельниц? Ни души?..»
— «Ну, да!..»
— «Замри и не дыши! Гляди!..»
— «Святая Анна!
Три злобных великана!
Они хохочут, пляшут!
Они руками машут!..»
— «А ну-ка! Встань и выходи
из-за прикрытья, Санчо!
Теперь, что видишь впереди?..»
— «Три мельницы, как раньше…»
— «Запомни, Санчо!
Зло подчас
под маскою таится.
Оно людских боится глаз.
До ужаса боится.
Пускай прославили окрест
меня как идиота.
Но в этих мельницах-—
и крест,
и мудрость Дон Кихота.
Я стар и болен,
но пока
ещё крепка моя рука,
никто упрёк
не бросит нам.
Вперёд,
мой верный Росинант!»
БАБЬЕ ЛЕТО
Татьяне
1
А я-то годы не заметил,
Что мы прошли с тобой вдвоём.
Но что-то вдруг о бабьем лете
В лице напомнило твоём.
А, может, просто показалось…
Морщинки строгие у рта,
В глазах усталость или жалость,
И тихий свет, и доброта.
Со счёта лет сбиваясь где-то,
Должно быть, был счастливым я.
Пусть будет долгим бабье лето
И осень теплою твоя.
2
Пролетают месяцы и годы.
Ошалел проклятый циферблат.
Не горюй, что солнце с небосвода
Неотрывно смотрит на закат.
Мы с тобою прожили неплохо.
Положили молодость не зря.
Нам с тобою выдала эпоха
По три нормы, честно говоря.
Цитируется по: День поэзии 1983: Сборник/Сост. Л. Куклин, Ю. Скородумов. – Л.О. изд-ва ” Сов. писатель”, 1983. – 376 с.