Давид Кугультинов.
Некоторые мысли о поэзии
Цитируется по: Кугультинов Д.Н. Разнотравье. Стихи. Пер. с калм. М., “Современник”, 1975, 367 с.
Мне сейчас за пятьдесят. Пройдена большая часть жизни. Если учесть, что в восемнадцать лет я был принят в члены Союза писателей СССР за свой первый сборник «Стихи юности», – немало бумаги извёл я, и, разумеется, не все написанное нужно было писать, тем паче печатать. Так мне кажется теперь, с высоты моего возраста, после того, как проработал в литературе сорок лет (столько времени прошло с напечатания моего первого стихотворения) и вроде бы стал в ней что-то понимать. Пусть не примет читатель это моё признание за кокетство “не по летам”, есть сферы деятельности человека, в которые чем более он вникает – тем большая бездна непознанного открывается ему. К этим сферам относится литературный процесс.
Я много думал о своём ремесле, и сейчас мне хотелось бы поделиться с читателем, прежде чем он приступит к чтению стихов предлагаемого сборника, некоторыми мыслями.. Разумеется, мысли эти высказываются не как конечные истины и отнюдь не являются попыткой “делитьcя опытом”. «Опыта», если исключить навыки в версификации, технику стиха, в поэзии не существует. Проявление его в поэзии означает начало гибели её, подобно проявлению опыта в любви. Неведомое – жизнетворный путь поэзии.
Мудрый Пришвин как-то замeтил, что в литературе нет учителей и учеников, писатели все учатся друг у друга. Это высказывание кажется противоречивым. Однако в нем глубокая истина. Если бы в литературе были учителя и ученики, то любой желающий мог бы получить специальность писателя. Одного желания писать мало, действует жестокая истина: «талант – редкость». Эту истину знал ещё Василий Кириллович Тредиаковский, который сказал: «Стих – дело невеликое, но поэт в человечестве есть нечто редкое».
Все признают, что только наличие таланта даёт возможность человеку стать поэтом. Разумеется, если он его развивает. Но веками уже доказано, горькой ценой опыта множества людей найдена правда, что талант не приобретается и отсутствие его ничто не может заменить: ни огромное желание, ни эрудиция, ни сила протекции. Так что же такое талант?
Редчайший химический элемент радий супруги Кюри извлекли из урановых руд и увидели на кончике иглы. Движение мельчайших частиц атома физики наблюдают в своих лабораториях, но есть ли человек, который видел вещество таланта?
Ах, если бы можно было найти такую лакмусовую бумагу, которая точно определяла бы, где талант, а где кислота. Вещество таланта должно быть гораздо светлее солнца, – я уверен, оно cветящееся и несет в себе неисчислимую благородную энергию.
Разумеется, разговор о лакмусовой бумаге – блажь, мечта. И всё же есть в жизни критерий, определяющий талант. Таким определителем таланта являются народ и время.
Было бы неверно думать, что признание народа является самоцелью поэтического труда. Поэт работает для того, чтобы жизнь народа, жизнь человечества стала лучше, счастливее, радостнее, чтобы сам человек стал красивее, благородней, и если это поэту удается – ему отвечают признанием и любовью.
Поэт помогает человеку стать человекам, имя которого звучит гордо. Конечно, поэт прежде всего сам должен быть Человеком с большой буквы; когда я думаю о назначении поэта, проходит мысль: может, и человек стал человеком оттого, что в человечестве появился первый Поэт?
Талант – в любой сфере искусства – явление, которое присутствует в человеке вместе с геном. Однако талант нуждается в бережном, терпеливом выращивании его не только теми, в ком он есть, но и окружающей средой носителя таланта, людьми. Талант – ценность не только его обладателя, но и всего общества, человечества. В любой сфере искусства талант становится духовной ценностью только в том случае, если он направлен на благо общества. Я имею в виду его служение людям. В противном случае он лишь смычок без скрипки. Эта мысль подтверждается историей искусств, историей литературы. Возьмём, к примеру, великую жизненную силу творчества Некрасова. Его художественный опыт даёт нам уроки подлинной гражданственности и народности настоящего таланта.
Поэзия рождается мыслью, но не для того, чтобы быть её служанкой. Некрасов хотел видеть жизнь прекрасной и во имя этого бесстрашно вскрывал всё то, что мешает ей быть прекрасной. Его не убаюкали сладкие звуки мечты, но и не подавила устрашающим гнётом действительность. Он не потерял ни голоса, ни совести, ни мужества. Страдания и муки обездоленного народа, пропущенные через сердце поэта, превращались в могучую силу для борьбы, стенания народа – в призыв к ратному подвигу за правое дело.
Некрасов встречал глубокое понимание со стороны прогрессивной России, – говоря иными словами, читатель или разделял его взгляды, мысли, настроения, или с его помощью обретал для себя те же взгляды, мысли, настроения.
Писатель, являющийся носителем совести эпохи, никогда не стремится к тому, чтобы заслужить своим творчеством поощрение кого бы то ни было, как, впрочем, и прощение. Но он должен обладать гражданским мужеством, которое могло бы заставить его и муки принять или даже умереть во имя своей правды, как Пушкин, как Шевченко, как Некрасов.
Подобно тому как математика с помощью двух известных чисел находит третье – неизвестное, литература, исходя из известного прошлого и известного настоящего, воссоздает неизвестный образ будущего.
Литература не просто отражает жизнь, роль её более активна: отражая, она и комментирует жизнь, подает её в своей интерпретации, воссоздаёт с качествами, которые иногда глубоко скрыты, вмешивается в воссоздаваемую действительность, влияет на неё. И, может быть, это её качество имел в виду Достоевский, когда записывал мысль: « B поэзии нужна страсть, нужна ваша идея, и непременно указующий перст, страстно поднятый.
Безразличие же и реальное воспpоизведение действительности ничего не стоит, а главное – ничего и не значит. Такая художественность нелепа; простой, но чуть-чуть наблюдательный взгляд гораздо более заметит в действительности».