Б. Брайнина
Достоинство и честь литератора
Цитируется по: Сборник “День Поэзии 1966?, Советский писатель, Москва, 1966, с. 279
…Помню одну из бесед с Самуилом Яковлевичем Маршаком в начале 1960 года, в связи с выходом двухтомника автобиографий советских писателей. Разговор происходил в квартире Маршака в яркое морозное утро. Собственно, говорил Самуил Яковлевич, создавая вокруг себя атмосферу полнейшего дружелюбия и удивительной ясности, я же увлечённо слушала. Негромко, без единого жеста даже в самых патетических эпизодах, как-то особенно доверительно поглядывая на собеседника, Маршак рассказывал о себе — о своем с внешней стороны столь победоносно-блестящем, но внутренне очень трудном литературном пути, трудном прежде всего тем, что не было меры самоотдачи, требовательности его к самому себе.
Он говорил о том, что лирико-героическое и смешное всегда, с раннего детства, действовали на него особенно сильно; и до сих пор лирика и сатира — его главное оружие. Он настаивал, что сатирик должен быть горячим лириком, что сатира без этого бесплодна.
Потом он пожаловался, что некоторые книги фабрикуются «холодным способом», то есть без огня, без сердца, и это страшное бедствие для литературы.
На вопрос, что его больше всего привлекает в поэзии, он ответил:
— Музыкальность. Если поэт не музыкален, он не поэт, а музыкальность появляется лишь тогда, когда в сердце поэта пылает огонь чувств…
Потом разговор перешел к сборникам автобиографий.
По словам Самуила Яковлевича, во многих автобиографиях раскрывается истинно человеческое в подвижническом труде писателя.
— Самое главное,— заметил он,— это достоинство и честь литератора, его непреклонность, то есть уверенность в торжестве правды.
В конце беседы он взволнованно, почти шепотом, прочитал по рукописи переведённые им строки из Бёрнса (эти строки из «Честной бедности» спустя несколько лет процитировал Константин Паустовский в своем кратком некрологе Маршаку):
Настанет день, и час пробьет,
Когда уму и чести
На всей земле придет черёд
Стоять на первом месте.